Изменит ли переименование атмосферу в милиции
18 001 – ровно столько комментариев было на официальной интернет-странице законопроекта «О полиции» (http://zakonoproekt2010.ru/) в середине дня 26 августа, когда я начала работать над этой статьёй. Обсуждение, прикинула я, идёт с 7-го числа. Выходит, в среднем по тысяче предложений в день. А сколько ещё в Интернете ресурсов, на которых люди высказывают своё мнение. Сколько газет, журналов, радиостанций, телепередач. Сколько встреч и круглых столов… Страна всколыхнулась и включилась в процесс выработки закона, поверив, что мнение граждан важно и действительно может что-то изменить!
Одна из таких дискуссий прошла в здании правительства Москвы по инициативе Общественного совета столицы. В слушаниях приняли участие представители органов власти, ГУВД по городу Москве, Общественной палаты РФ, ветераны МВД и спецподразделений, руководители общественных организаций столицы, правозащитники, учёные, эксперты, журналисты. Практически все выступающие затронули тему грядущего переименования милиции в полицию. Аудитория разделилась на три группы: активные сторонники, ярые противники (тех и других было примерно поровну и не слишком много) и многочисленный круг тех, кто считал этот вопрос не первостепенным.
Сторонники переименования, среди которых были, к примеру, начальник правового Управления ГУВД по городу Москве Лариса Пантелеева и представитель Общественного совета столицы Михаил Лермонтов, говорили о том, что название «полиция» будет подчёркивать профессионализм этой структуры, отвечать идее демилитаризации общества, а также положительно скажется на восприятии нашей страны за рубежом, что тоже немаловажно. Противники, в числе которых оказались член Общественного совета столицы Иван Слухай, а также председатель Московской городской думы Владимир Платонов, помимо чисто эмоциональных оценок, порождённых воспоминаниями о полицаях, орудовавших на оккупированных фашистами советских территориях, приводили и вполне прагматичные аргументы. Например, предлагали оценить материальную сторону вопроса. «Вспомните, сколько стоило переименование ГАИ в ГИБДД, – посетовал Владимир Платонов, – а результата никакого!»
Разобраться в обилии прочих мнений и рекомендаций было нелегко, тем более что касались они как сугубо специальных вопросов, так и крайне принципиальных, концептуальных, в корне меняющих подход к проблеме и суть закона. Начну с последних.
Что должно быть главной задачей полиции? Подумать об этом предложил председатель комиссии Общественного совета Москвы по защите прав граждан Валентин Гефтер. Судя по законопроекту, этой задачей является борьба с преступностью. А хотелось бы, чтобы полицейские прежде всего беспокоились о создании безопасной социальной среды, о помощи добропорядочным гражданам. Подход, согласитесь, действительно кардинально иной, просто полярный.
Коренным недостатком законопроекта, по мнению многих, является и отсутствие в нём положений, описывающих структуру полиции и её место в системе общенациональной безопасности. Отсюда и ошибки в понимании задач и полномочий полиции. Немало в тексте мест, где упоминаются другие федеральные и конституционные законы, которыми может регламентироваться деятельность полиции, что вступает в противоречие с изначальной идеей – сделать обсуждаемый документ законом прямого действия.
Ещё один фундаментальный вопрос – как должно происходить финансирование полиции. Согласно законопроекту оно будет осуществляться из федерального бюджета с участием регионов и муниципалитетов (ст. 49, пп. 1, 2), что, по мнению члена Общественного совета Москвы Тома Поподько, в корне неправильно: «Полиция должна быть независима от местного самоуправления, а это возможно только при условии полного финансирования из федерального бюджета». Однако чуть ранее сам же Том Иванович говорил о том, что наиважнейшим является вопрос обеспечения гражданского контроля над полицией: что необходимо продумать процедуру отчёта органов охраны правопорядка перед общественностью, а главное – ввести выборность начальников местных отделений внутренних дел (то есть шерифов). Вот тогда полицейские будут действительно зависеть от мнения народа. Плохо работаешь – не выберут на следующий срок.
Полностью поддерживая саму идею, вынуждена напомнить: создание такой муниципальной полиции по европейскому или американскому образцу предполагает и содержание её из местных бюджетов.
Вообще проблема обеспечения общественного контроля является, пожалуй, второй по популярности после вопроса переименования милиции в полицию. И руководитель программы «Чрезвычайное происшествие» телекомпании «НТВ» Андрей Куницын, и заместитель главного редактора РИА «Новости» Михаил Сафронов, и председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, и другие ораторы в один голос говорили, что механизм гражданского контроля не продуман. И статья-то вроде есть, и наблюдательные комиссии предусмотрены, и общественные советы упомянуты, но как это будет осуществляться на практике (и будет ли вообще) – остаётся под большим вопросом. Необходимо подробно проработать перечень полномочий общественных советов, их права и компетенции. Ввести чёткие критерии оценки и показатели работы полиции. Заложить в закон норму, обязывающую руководство полиции оперативно, а в идеале немедленно реагировать на сигналы общественности. Всё это – дополнительная, огромная, непростая и довольно долгая работа.
Кстати, отдельно хочется отметить, что спешка, с которой готовится к принятию закон о полиции, вызывает некоторое удивление. Обсуждение проекта, начавшееся в августе, согласно распоряжению президента должно закончиться 1 декабря. Сам закон в соответствии с пунктом 1 статьи 57 должен вступить в силу уже 1 января 2011 года. А как же обсуждение в региональных парламентах? Когда анализировать, обобщать и вносить в законопроект все многочисленные предложения? А ведь нелишне было бы обсудить и вторую редакцию… Но увы, на всё это нет не только времени. Нет – и это главное! – механизма. Участники дискуссии не раз растерянно разводили руками – совершенно непонятно, кому и куда направлять прозвучавшие на этих общественных слушаниях предложения и какова их дальнейшая судьба. Одним словом, алгоритм аккумуляции предложений общественности не проработан.
А может, его создание никто и не предусматривал? И всё затеяно, дабы народ выпустил пар? Стоит ли после этих подозрений и дальше обсуждать законопроект? Перечислять, к примеру, конкретные идеи по реорганизации МВД? И всё же, думаю, стоит. Потому что, как сказал Валентин Гефтер, «вокруг законопроекта много информационного шума, но много и дельных предложений». Например, высказанные предпринимателем Александром Дударенко, членом Общественного совета столицы Сергеем Воробьёвым, членом Общественного совета при ГУВД Москвы Андреем Бабушкиным и другими выступающими.
Первое: запретить полиции заниматься какой-либо коммерческой деятельностью. Нынешним законодательством это разрешено (и сохранено в ст. 49, п. 3 законопроекта), что фактически позволяет милиции навязывать людям свои охранные «услуги».
Второе: дополнить статью о праве полицейских беспрепятственно знакомиться с любой документацией любой организации словами «только в рамках уголовного дела».
Третье: вывести контроль над соблюдением правил дорожного движения из компетенции полиции – как это сделано во всём цивилизованном мире.
Четвёртое: чётче оговорить правила и обстоятельства применения сотрудниками полиции оружия и спецсредств (наручников, резиновых дубинок), а также их право входить в жилые помещения без согласия граждан.
Пятое: исключить из законопроекта такие слова, как «стараться», «стремиться» и прочие рыхлые формулировки. Например, вместо обязанности полицейских «уважать права и свободы граждан» обязать их «соблюдать» вышеозначенные права.
Шестое: важно позаботиться и о самих сотрудниках полиции – продумать систему социальных гарантий, расширить список льгот, прав на получение жилья, увеличить пенсии, компенсации семьям погибших. Тогда, по мнению правозащитницы Людмилы Алексеевой, сотрудники полиции будут дорожить своим местом, а значит, поостерегутся злоупотреблять служебным положением и нарушать закон. О необходимости повышения социального статуса работников полиции говорил в своём выступлении и председатель Мосгордумы Владимир Платонов. Может, тогда у нас наконец-то станет реальностью мечта – набирать в полицию по конкурсу. «Кстати, знаете, каким был конкурс на должность начальника Бутырской тюрьмы в Российской империи? – напомнил Владимир Михайлович. – 100 человек на место».
В заключение слушаний председатель Общественного совета города Москвы Владимир Долгих пообещал собравшимся, что все предложения будут изложены в резолюции и направлены в различные компетентные органы. В том числе в МВД, в Мосгордуму, которая обладает правом выходить с законодательными инициативами, и, конечно, президенту.
В день, когда состоялось описанное обсуждение, в одной только столице прошло, согласно информации, рассылаемой в СМИ, ещё не менее десятка диспутов на эту тему: от персональных докладов до конгресса представителей всех мировых религий. А теперь представьте: что будет, если надежды стольких людей на то, что их услышат, не оправдаются?..
