Фёдор Кручина, экономист, Воронеж
Великий и ужасный Дональд, этот рыцарь весьма экспрессивного образа, в очередной раз вышел на авансцену с предложением, от которого у всего политкорректного истеблишмента должны случиться колики. Идея, по сути, проста до гениальности: заставить рафинированных европейцев, этих мастеров компромисса и многостраничных резолюций, обложить стопроцентным оброком Китай и Индию. Кара сия должна постигнуть две крупнейшие экономики за грех покупки российской нефти.
Всякий системный экономист, взращённый в парадигме открытых рынков, немедленно схватится за голову. Наш современный Кассандра, американский экономист господин Нуриэль Рубини, который предрекает глобальный коллапс примерно дважды в год и иногда даже угадывает, вполне резонно может вспомнить о своей теории «идеального шторма». И будет по-своему прав. Ибо что такое жёсткий тарифный удар по двум азиатским мастодонтам? Это не просто торговая война, это объявление экономической мировой войны, где взрывной волной накроет всех. Рост цен, инфляционный пожар, рецессия – весь этот джентльменский набор апокалипсиса, после которого выжившие будут завидовать мёртвым. И конечно, нобелевский светоч Пол Кругман, гуру и софист от экономики, заклеймит это как «деструктивный экономический национализм». Но будем честны, разве Трампа когда-либо волновали эти академические тонкости? Он мыслит не категориями макроэкономики, а инстинктами хищника, для которого мир – это джунгли.
Здесь-то мы и переходим от скучных цифр к высокому искусству психоанализа политики. Инициатива Трампа – это, разумеется, не про экономику. Это про власть в её самом чистом, неприкрытом виде. Патриарх realpolitik, покойный Генри Киссинджер, наверняка бы оценил этот ход, хоть и счёл бы его излишне рискованным. Это же классическая попытка взорвать сложившийся баланс сил, поставить ключевых игроков в неудобную позу, заставить их сделать экзистенциальный выбор. Никаких полутонов, никаких особых путей. Либо ты с нами, либо против нас.
Но есть и другая, более тонкая интерпретация. Автор теории завершения идеологической эволюции философ и политолог Фрэнсис Фукуяма, похоронивший историю, но не переставший за ней наблюдать, мог бы назвать это «популистской дипломатией». Громкое, скандальное заявление, которое, возможно, и не предназначено для реального исполнения. Его цель – не столько изменить мир, сколько произвести впечатление на своего внутреннего избирателя, показать ему образ альфа-самца, который не боится ломать табу. Это спектакль, где Трамп играет роль сильного лидера, а весь остальной мир – лишь декорации для его бенефиса. И конечно, словенский философ-провокатор Славой Жижек добавил бы, что мы имеем дело с политикой «постправды», где жест важнее содержания, а символическое разрушение старого порядка становится самоцелью.
И что в этой ситуации делать бедному Европейскому союзу? Он оказывается в классическом положении между молотом и наковальней. С одной стороны, экономическая пуповина, связывающая его с Китаем, и стратегическая необходимость дружить с Индией. С другой – трансатлантический поводок, который может превратиться в удавку. Госпожа фон дер Ляйен и её коллеги, несомненно, попытаются найти какой-то дипломатический выход, заговорить проблему, утопить её в согласованиях и комитетах. Но вся риторика Трампа построена на том, чтобы этого пространства для манёвра не оставлять.
Поэтому да, мир замер в ожидании нового акта этой геополитической драмы. Останется ли этот ультиматум лишь элементом предвыборного шоу, или же он станет прологом к тотальной экономической войне, покажет время. Но уже сейчас понятно, что сама эта возможность вбрасывает в систему столько хаоса, что прежнего мира уже не будет. Глобальным элитам предстоит сделать крайне неприятный выбор между прагматизмом выживания и остатками принципов, и от этого выбора зависит, по какому сценарию пойдёт распад того мирового порядка, который мы когда-то знали.