Литературная Газета
  • Главная
  • О газете
    • История
    • Редакция
      • Главный редактор
      • Редакционный коллектив
    • Рекламодателям
    • Свежий номер
    • Архив
      • 2025 год
      • 2024 год
      • 2023 год
      • 2022 год
      • 2021 год
      • 2020 год
      • 2019 год
      • 2018 год
      • 2017 год
      • 2016 год
      • 2015 год
      • Старая версия сайта
    • Авторы
    • Контакты
    • Партнеры
  • Темы
    • Литература
      • Интервью
      • Информ. материалы
      • Премии
      • Юбилеи
      • Авторские рубрики
    • Политика
      • Актуально
      • Экспертиза
      • Мир и мы
      • Позиция
      • СВО
    • Общество
      • История
      • Дискуссия
      • Образование
      • Право
      • Гуманитарий
      • Импортозамещение
      • Человек
      • Здоровье
    • Культура
    • Кино и ТВ
      • Премьеры
      • Телеведение
      • Сериалы
      • Pro & Contra
      • Радио
    • Клуб 12 стульев
      • Фельетоны
      • Афоризмы
      • Анекдоты
      • Сатира
    • Фотоглас
    • Мнение
      • Колумнисты
      • Точка зрения
    • Интересное
  • Спецпроекты
    • Библиосфера
      • Рецензии
      • Репортажи
      • Обзоры
    • Многоязыкая лира России
    • Литературный резерв
    • ГИПЕРТЕКСТ
    • Невский проспект
    • Белорусский дневник
    • Станционный смотритель
    • Настоящее Прошлое
    • Уникальные особняки
  • Портфель ЛГ
    • Стихи
    • Проза
    • Проба пера
  • Конкурсы
    • Золотое звено
    • Гипертекст
    • Литературные конкурсы
    • Литературный марафон
  • Подписка
    • Электронная подписка
    • Подписка почта России
    • Управления подпиской
  1. Главная
  2. Статьи
  3. 10 мая 2024 г.
  4. № 17 – 18 (6932) (08.05.2024)
Литература

Трассирует пунктир воспоминаний

Стихи на тему труда не пошли – она продолжала жить войной

10 мая 2024
Юлия Друнина с Алексеем Каплером на даче. Фото (предположительно) весна 1979 года. Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

К 80-летию Победы советского народа над фашистской Германией наверняка будут изданы сотни книг писателей-фронтовиков с их обжигающей правдой о войне. Но надо признать, что мы, к своему стыду, до сих пор многое об этих литераторах не знаем. По большому счёту мало что известно и о Юлии Друниной, которой десятого мая нынешнего года исполнилось бы сто лет.

В архивах сохранилось несколько собственноручно написанных ею вариантов автобиографии. Приведу текст, датированный двадцать шестым сентября 1955 года.

«Я, Друнина Юлия Владимировна, родилась 10 мая 1924 года в Москве. Отец, Друнин Владимир Павлович, был учителем истории в средней школе. Он умер в 1943 году. Мать, Друнина Матильда Борисовна, преподавала в средней школе немецкий язык. В настоящее время она работает библиотекарем, живёт в Москве.

В 1941 году я окончила 131-ю среднюю школу в Москве и добровольно ушла на фронт. Служила в Действующей армии в качестве санинструктора по январь 1945 года. Была демобилизована по ранению. Награждена орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За Победу над фашистской Германией». В 1938 году вступила в ВЛКСМ, из рядов которого убыла по возрасту в 1953 году.

С 1947 по 1952 год училась в Литинституте при ССП.

В 1947 году меня приняли в Союз советских писателей.

Печатаюсь с 1945 года. Имею две книжки стихов, и третья книга находится в производстве (изд-во «Молодая гвардия»). Занимаюсь также переводческой деятельностью» .

Что к этому тексту следовало бы добавить? Вообще-то Друнина поступила в Литинститут ещё в 1944 году. Она была убеждена, что в первую очередь следовало рассказать об увиденном и пережитом на войне. Но в институте чуть ли не с первых дней именитые поэты – Павел Антокольский, Степан Щипачёв, Константин Симонов – настойчиво пытались завязать с ней роман. А она тогда полюбила вернувшегося с фронта Николая Старшинова. Родив дочку, Друнина на время бросила учёбу. А когда она вернулась в Литинститут, на тему войны уже было по сути наложено табу. Власть призывала бывших фронтовиков писать не об окопах, а о строительстве мирной жизни. Но Друнина была от неё далека.

Понимая это, дирекция Литинститута летом 1950 года ей выписала месячную командировку в Омскую область «для работы над книгой о людях лесопильных заводов». Друнина даже получила неплохие по тем временам суточные – полторы тысячи рублей старыми деньгами.

Она честно весь месяц не вылазила с лесопилок. Но стихи на тему труда не пошли. Ну не её эта была тема. Ещё очерк вымучить из себя о лесозаготовках Друнина могла, но не стихи. Она продолжала жить войной. А это, напомню, тогда не приветствовалось.

Весной 1952 года подошло время защищать диплом. Друнина представила рукопись третьей книги. Её непосредственный руководитель – лирик Александр Коваленков был в целом доволен. «Ю. Друнина, – заявил он на защите, – вступает в литературу как хороший оперившийся поэт со своим голосом, со своими особенностями».

Но у дирекции Литинститута оказалось иное мнение. Первым подверг разгрому диплом Друниной историк-обществовед Пётр Фатеев. «В своём сборнике Ю. Друнина представила военные стихи, лирику и переводы, – констатировал он. – Но не дала она стихов о нашей послевоенной жизни. Во многих стихах идейная нагрузка легковесна. Видимо, старая тема, тема военная, иссякла, а с новой, будучи загруженной учёбой, Ю. Друнина не справилась. Ей необходимо собрать новый материал, и тогда её творчество будет более значительно. Она, безусловно, профессиональный поэт».

В таком же ключе выступили и два других руководителя Литинститута: Василий Смирнов (а он был в тот год председателем государственной экзаменационной комиссии) и критик Иван Серёгин. Один отметил: «Ю.Друнина стала писать бедновато». А другой обвинил выпускницу института в отрыве от жизни («Друнина в последнее время не изучает жизнь. И эта узость знания жизни отразилась на качестве её стихов, они стали бледнее и слабее»). Правда, до отказа в выдаче Друниной диплома дело, слава богу, не дошло.

После окончания Литинститута бывшие однокурсники Друниной уговорили Константина Симонова взять её внештатным литконсультантом в «Литературную газету» (выпускница Литинститута должна была сидеть на «самотёке» и «отфутболивать» подборки графоманов).

Однажды кто-то предложил ей и другим знакомым рвануть в кино: мол, там деньги греби лопатами.

Друнина осенью 1955 года пришла в сценарную студию при кинематографическом главке Министерства культуры. Заявление её было очень детским: «Прошу помочь мне в моей работе над сценарием».

Друниной объяснили, что для зачисления в эту студию в качестве слушательницы нужно для начала оформить творческую заявку. И что она написала? Читаем:

«Сценарий задуман мной как самостоятельное литературное произведение. В нём на материале из жизни и быта советской интеллигенции будут поставлены проблемы семьи, любви, морали.

Считаю, что для пополнения имеющегося у меня материала и для предварительной работы над сценарием мне необходимо три-четыре месяца. По истечении указанного срока я обязуюсь представить черновой вариант сценария».

То есть Друнина на тот момент не имела даже никаких заготовок. Тем не менее она была зачислена в мастерскую Алексея Каплера. Это был человек очень яркий, темпераментный, но с непростой судьбой. В киношных кругах о нём ходили легенды. 

Прозанимавшись в сценарной студии с полгода, Друнина осилила только синопсис, или, как тогда говорили, набросок либретто будущего сценария с условным названием «Вера». В кинематографическом главке её считали первым кандидатом на отсев. Но неожиданно для начальства за поэтессу вступился Каплер.

«Друнина, – заявил он 18 марта 1956 года на редсовете сценарной студии, – пишет интересную вещь – о трудной, сложной и очень интересной и хорошей судьбе вернувшейся с войны женщины с ребёнком. Фронтовая часть больше, чем послевоенная. Есть предыстория – уход на войну по окончании школы. 1/3 вещи строится на военном материале. Героиня возвращается в жизнь, с одной стороны, закалённая войной в смысле характера нетерпимого, а с другой стороны с погибшей любовью. Встречает человека такого же колючего, сложного, как и она. Тема этой любви важна».

Правда, Каплера не устроило название либретто: «Вера».

Его энергичное выступление сильно озадачило членов редсовета. Ведь многие уже хотели списать Друнину со счетов.

Её попросили поподробнее представить синопсис. Она сообщила: «…это такая история – история девушки, за которой ухаживают инженеры, – вопрос о выборе двух путей».

В переводе на общепонятный язык это выглядело так: в возвратившуюся с войны девчонку влюбились два мужика: Лозовой и Попов. Один по идее мог бы принести героине счастье, а другой – обеспечить стабильность. А сама героиня продолжала жить воспоминаниями о фронтовике Саше.

Друнина попробовала на редсовете разжевать своё либретто:

«Попов – средний человек, не подлец, со своей правдой – жить красиво, в которую включено пошлое содержание. На нём должен проявиться характер Веры, почему она не пошла с ним, за ним. 95% женщин пошли бы, а Вера не пошла, её характер сформировался на фронте, он не лепился из глины, а резцом из мрамора, она думает, что любви второй не будет. Лозовой был похож на Сашу, а Попов нет.

История девушки, перед которой две дороги: обычная дорога, обычное семейное счастье, а другая дорога – неудачника.

Детализация проблемы должна быть».

А дальше Друнина запуталась. Она призналась, что пока не придумала, как разработать в либретто линию своей героини Веры в производстве.

Вообще-то это признание могло поставить крест на дальнейших планах Друниной. Но зря ли Каплер привёл на редсовет с Киностудии имени Горького Татьяну Лиознову? В московских киношных кругах её знали как самую перспективную ученицу великого Сергея Герасимова. И она во весь голос заявила, что ей страшно хочется снять по сценарию Друниной фильм. «Он, – размечталась Лиознова, – будет таким, о котором я мечтала. Я знаю её [Друниной. – В.О.] стихи, и в разговоре с ней поняла, что она хорошо знает жизнь, о которой она собирается писать».

К слову: в сценарной студии в конце 1955 – начале 1956 года занимались куда более профессиональные литераторы. Назову хотя бы Юрия Бондарева и Григория Бакланова. Но им начальство ещё не подобрало режиссёров. А на Друнину уже поступила из Киностудии имени Горького заявка на постановку полноценного художественного фильма.

Члены редсовета сценарной студии в недоумении разводили руками. Неужели они что-то в Друниной проморгали? И тогда слово вновь взял Каплер. Подводя предварительные итоги, он заявил: «В этом далеко несделанном либретто блёстки-диалоги, подтекст, умение строить вещь интересно, ёмко»

После этого никто спорить с Каплером не стал. Друниной вместо отсева из сценарной студии был предложен договор на продолжение работы с выплатой приличного аванса. На радостях поэтесса тут же отправилась отдыхать в Крым. Но долго гулять ей не позволили. Вскоре она была вызвана в Москву для подготовки нового отчёта.

Новый вариант сценария Друниной, получивший другое название – «Солдаты милосердия», руководство сценарной студии рассмотрело 2 ноября 1956 года. Теперь уже поэтессу по головке никто не гладил. Спрос с неё был очень строгий.

Первым свои замечания Друниной высказал корифей советской кинодраматургии Евгений Габрилович («История любви должна быть тоньше, умнее»). Киноредактор Нина Беляева заметила: «Конфликт между командиром полка и комбатом Лозовым намечен интересно, но сделан ещё невнятно». И только Каплер попытался Друнину осторожно похвалить («Вещь о войне, сделанная грубовато внешне, но хороша по душе»).

В конце концов начальство прямо спросило Друнину: а она сама чего хотела бы? Поэтесса честно призналась: «Я хотела показать войну такой, какой она была». Как тут не вспомнить её строки:

Я только раз видала рукопашный,

Раз – наяву и сотни раз – во сне.

Кто говорит, что на войне нестрашно,

Тот ничего не знает о войне.


После отчёта Друниной было предложено ускорить работу над сценарием. Она стала искать новые художественные ходы и в итоге у неё получилась совсем иная картина. Однако исчезло то, что Каплер называл блёстками, ушёл из сценария и подтекст.

20 июня 1957 года на новом обсуждении рукописи редактор сценарной студии Елена Магат сообщила: «Друнина знакомила А. Каплера и меня со своими вариантами, но по общему убеждению найти новое творческое решение ей не удалось. Было решено вернуться к прежнему сценарию».

Тут ещё свои замечания прислал полковник из Главного политуправления армии Борис Лысой. Кадровый политработник выразил недовольство тем, как Друнина изобразила одну из своих героинь – Тосю. По его мнению, эта Тося олицетворяла женское легкомыслие и доступность. А таких женщин, как считал главпуровец, на фронте не было.

Расстроенная, Друнина стала сомневаться, за своё ли дело она взялась. Наверное, в той ситуации её сценарий «Солдат милосердия» мог бы довести до ума Каплер. Но очень скоро и Каплеру, и Друниной стало не до кино. Меж ними вспыхнул роман. А Друнина тогда находилась в официальном браке (она была замужем за поэтом Николаем Старшиновым).

Три года поэтесса не решалась сказать супругу, что разлюбила его и встретила другого. Окончательно она ушла от Старшинова к Каплеру уже в 60-м году.

Знаменитый киносценарист и поэтесса сразу преобразились. «Каплер, – заметил Друниной поэт Марк Соболь, – стянул с тебя солдатские сапоги и переобул в хрустальные туфельки». И это было сущей правдой. И вместе поэтесса и сценарист оставались до самой смерти Каплера в 1979 году.

А в 91-м году начался распад великой советской державы, Друнина не выдержала и покончила с собой. «Почему ухожу? – написала она в предсмертной записке. – По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…» Такого тыла для неё после смерти Каплера уже не было.

Тэги: Юлия Друнина
Обсудить в группе Telegram

Вячеслав Огрызко

(Род. 28 июня 1960) — литературный критик, жур... Подробнее об авторе

Быть в курсе

Подпишитесь на обновления материалов сайта lgz.ru на ваш электронный ящик.

  • Судный час Юлии Друниной

    10.05.2024
  • Самый длинный день

    22.06.2021
  • Жизнь – Родине, честь – никому

    04.03.2020
  • Я мальчиков этих жалела...

    04.03.2020
  • Время подходящее

    22.01.2020
  • Сестра милосердия, поэт, жертва

    90 голосов
  • Знаешь, Юлька, я против грусти!..

    80 голосов
  • Особая папка

    65 голосов
  • Я мальчиков этих жалела...

    52 голосов
  • Окопная правда Юлии Друниной

    29 голосов
Литературная Газета
«Литературная газета» – старейшее периодическое издание России. В январе 2020 года мы отметили 190-летний юбилей газеты. Сегодня трудно себе представить историю русской литературы и журналистики без этого издания. Начиная со времен Пушкина и до наших дней «ЛГ» публикует лучших отечественных и зарубежных писателей и публицистов, поднимает самые острые вопросы, касающиеся искусства и жизни в целом.

# ТЕНДЕНЦИИ

Книги Фестиваль Театр Премьера Дата Книжный ряд Интервью Событие Сериал Утрата Новости Театральная площадь Фильм Поэзия Калмыкии ЛГ рейтинг
© «Литературная газета», 2007–2025
Создание и поддержка сайта - PWEB.ru
  • О газете
  • Рекламодателям
  • Подписка
  • Контакты
ВКонтакте Telegram YouTube RSS