Возможно ли полностью отдать выборы на волю непредсказуемой толпы, позволить простому люду, «тупоголовому быдлу», как обозначил народ руководитель партии федералистов Александр Гамильтон, избирать президента?
У избирательной системы США (мажоритарной) сложные, даже замысловатые правила игры. Каждые четыре года их приходится заново растолковывать народу, подробно и доходчиво, чтобы даже самый непродвинутый избиратель мог понять, почему, скажем, на выборах в 2000 году кандидат в президенты от демократической партии хотя и набрал больше голосов избирателей, чем его соперник, но получил меньше голосов выборщиков и остался в проигрыше. И всё равно для большого числа американцев эти премудрости так премудростями и остаются.
Итак, по законам, установленным две сотни лет назад отцами – основателями США, выборы президента страны – обязательно непрямые. Между народом и его предполагаемым избранником всегда есть посредник, имя которому «электоральный колледж», то есть некая коллегия выборщиков, которым и вменяется в обязанность выразить окончательную волю народа. Сегодня кое-кто сетует, что на самом-то деле коллегия выборщиков – это анахронизм избирательной системы США, а два века назад считалось, что именно эта мера может обезопасить выборы от многих ошибок, недоразумений и злоупотреблений.
О появлении в будущем многопартийной политической системы и, как её результат, жёсткой, даже жестокой, исключающей разве что насильственную смерть противника, борьбы за президентскую власть тогда ещё никто не думал. Отцов-основателей беспокоило совсем иное: возможно ли полностью отдать выборы на волю непредсказуемой толпы, позволить простому люду, «тупоголовому быдлу», как обозначил народ руководитель партии федералистов Александр Гамильтон, избирать президента? Да, с первым президентом, Джорджем Вашингтоном, «отцом нации», которого народ поддержал единодушно, всё получилось, как надо, – считали боссы федералистов. Но кто может быть уверен, что и дальше простые американцы будут выбирать именно того, кого видят во главе государства они, власть предержащая?
Антифедералисты со своей стороны заявляли, что власть должна быть сосредоточена в законодательных собраниях каждого штата, а президент должен напрямую избираться всеми гражданами страны, имеющими право голоса.
Сошлись противоборствующие стороны на демократическом решении: народ, то есть население каждого штата, будет выбирать своих выборщиков, полномочных выразить их волю, а те уже проголосуют за высшее руководство страны. В итоге – кандидат, получивший наибольшее число голосов электоров, становится президентом, а следующий непосредственно за ним – вице-президентом.
Так что, приходя в ноябре к избирательным урнам, американцы голосуют не за будущего главу государства и его заместителя (они уже давно избираются в одной связке), а пока ещё только за электоров. У каждого кандидата в президенты есть свой список электоров. Это, как правило, известные, уважаемые в данном штате граждане, избранные партийными конференциями или отобранные непосредственно руководством партии, которую они представляют. После ноябрьского «всенародного волеизъявления», в первый понедельник после второй среды декабря, эти люди обязаны собраться все вместе (чаще всего – в столице штата) и избрать главу государства и его заместителя. Согласно закону, у каждого штата должно быть столько голосов выборщиков, сколько представителей штата заседает в обеих палатах американского конгресса, общим же числом – 538. Собственно говоря, именно эти 538 человек и решают судьбу будущего американского президента. Счёт здесь соответственно будет идти не на проценты от числа проголосовавших, а на голоса членов электорального колледжа. «Народному избраннику» их требуется не меньше 270.
Как же распределяются эти голоса? Скажем, я, например, живу сейчас в густонаселённой Калифорнии, представленной в электоральном колледже 55 выборщиками. И все до единого 55 голосов достанутся той паре «президент – вице-президент», за которую проголосует большинство калифорнийцев. Чуть меньше выборщиков у штата Техас. Подобных «больших» штатов – одиннадцать. Остальные 39 штатов обладают значительно меньшим количеством голосов. Но в случае, если они объединятся да перетянут на свою сторону хотя бы один «большой» штат, то легко обеспечат себе победу.
Словом, вариантов, как в шахматной игре, множество. Поэтому, несмотря на споры, длящиеся почти столько же, сколько существует сама американская система непрямых выборов, у неё есть пылкие сторонники и такие же пылкие противники. Однако и те, и другие признают: система действительно демократична, потому что в своих избирательных правах и большие, и маленькие штаты полностью равны. Вообще-то у многих американских штатов политические предпочтения сложились исторически: часть голосует за демократов, часть – за республиканцев, но есть и так называемые колеблющиеся штаты. За голоса выборщиков от этих штатов борьба идёт особенно яростная. И если партия будет сыграна правильно, оставшиеся десять «крупняков», включая Калифорнию, традиционно голосующую за демократов, уже ничего сделать не смогут.
Именно такая ситуация сложилась на выборах 2000 года, когда колеблющаяся Флорида в конце концов отдала все свои электоральные голоса кандидату от республиканской партии Джорджу Бушу-младшему. А ведь у демократа Альберта Гора было на пятьсот тысяч голосов простых избирателей больше.
Однако традиционно в президентских выборах участвуют отнюдь не только две главные в стране политические партии – республиканцы и демократы. Есть представители и других, небольших партий, и независимые участники – всех их называют «третьи кандидаты». Каждый из этих кандидатов свою толику голосов обязательно получит. И, вполне возможно, она-то и сыграет решающую роль при окончательном подсчёте победителя.
Подобный расклад на нынешних выборах 2008 года вполне возможен, ибо к настоящему моменту кроме основных участников президентской гонки республиканца Джона Маккейна и демократа Барака Обамы о своём решении бороться за Овальный кабинет объявили ещё двое политиков.
Первый – небезызвестный Ральф Нейдер, последовательный участник выборов 1992, 1996, 2000 и 2004 годов. На нынешний турнир он, как это было и в 2004 году, отправится в качестве независимого кандидата. В своём «президентском» портфеле Нейдер хранит те или иные вариации предложений кандидатов от демократической партии.
Второй – бывший сенатор-республиканец, консерватор и ортодокс Боб Барр, переметнувшийся в ряды Либертарианской партии, выиграл право представлять на выборах «Партию свободы» у восьми конкурентов-однопартийцев и заявил о «своих самых серьёзных намерениях победить».
Какую же цель преследуют оба эти претендента (Нейдер, способный отобрать голоса у демократов, и Барр, готовый их отобрать у республиканцев), чётко понимающие нереальность своего избрания? Конечно же, заявить или напомнить о себе и своей партии во весь голос.
Следующая цель «третьего кандидата» – попытаться преодолеть пятипроцентный барьер, чтобы и на следующих выборах получить от правительства США средства на предвыборную кампанию. А если этого не случится и он получит всего три или два, или, скажем, полпроцента, то какие-то голоса у кандидатов от основных партий всё равно отберёт. Нейдер – у демократов, Барр – у своих бывших соратников, республиканцев. Возможно, именно эти голоса окажутся решающими. Потому что если основные кандидаты окажутся одинаково сильны, то проиграет тот, чей «третий кандидат» наберёт больше голосов.
, собкор «ЛГ» в США