Алексей Бельмасов. Я живу на окраине солнца. – Кемерово: Принта, 2022. – 196 с.
Не раз приходилось слышать сказанное то всерьёз, то с иронией: «Россия – страна поэтов». Да, стихи пишут миллионы людей. Есть и были прекрасные поэты, много прекрасных поэтов. Но места на пресловутом Парнасе не так уж много, большого количества знаменитых не бывает, иначе они бы и не были знамениты. Пять – десять – пятнадцать греются в лучах славы, остальные – или в её отсвете, или в тени.
Традиционно особенно не везло тем, кто проживал жизнь вдали от столицы, от ЦДЛ, редакций толстых журналов, издательств. С другой стороны, поселись все поэты в столице, и поэзии не станет, она наверняка захлебнётся в самой себе. И хорошо, что поэты разбросаны по всей России. От Камчатки до Калининграда, от Норильска до Сочи…
Нынешним молодым нестоличным легче, чем поэтам старшего поколения. Есть интернет, множество очных и заочных семинаров, фестивали. А многие из ушедших в 1970–2000-е забываются, крупицы их творчества хорошо если становятся пресловутым «региональным компонентом».
Одним из способов не дать забыть и потерять стали литературные фестивали и премии имени нестоличных поэтов. В Самаре проходит Литературный фестиваль имени Михаила Анищенко, в Березниках – «Решетовские встречи», названные в честь Алексея Решетова, в Ленинске-Кузнецком – фестиваль имени Алексея Бельмасова.
С последнего я привёз сборник «Я живу на окраине солнца». Замечательные стихи поэта, о котором я до недавних пор ничего не знал. Он жил в Кузбассе, умер в 2013-м, в пятьдесят с небольшим...
На фестивале звучали произведения Алексея Бельмасова, причём не только со сцены, но и в неформальной обстановке в кругу молодых стихотворцев. То же я наблюдал и в Самаре, и в Березниках.
Наверняка в каждом регионе страны есть талантливые и, к сожалению, ушедшие поэты, чьими именами стоит назвать литературные фестивали, встречи, организовать премии, пусть с крошечным денежным наполнением или с ценным подарком лауреату. Главное – поддерживать живую память.
И вот одно из стихотворений из книги Алексея Бельмасова. Оно невесёлое, может, тем меня и зацепило.
Погода сегодня нервная,
Поэтому люди – грустные,
Походками ходят мерными
И думают мысли гнусные.
На небе – подушки грязные,
На улицах – лужи мокрые,
И носятся гриппы разные
В округлом от века округе.
Я ем за окошком булочку
И, глядя на ветер, думаю:
Какая я всё же умничка,
Что выбрал не даль угрюмую.
О шалостях о погодиных
Я думаю думу внятную,
Смотря из квадратной Родины
На Родину неквадратную.
Лев Болдов. Полёт. – Симферополь: Издательство и типография «Форма», 2015. – 180 с.
Эта книга вышла довольно давно, но ко мне попала во время последнего Книжного фестиваля на Красной площади. Подарила вдова поэта Льва Болдова…
Со Львом мы познакомились в конце 90-х в Центральном доме писателей. Оба тогда молодые, смелые. На мероприятиях читали – он стихи, я рассказики, потом компанией спускались в нижний буфет, а когда тот закрывался, шли в одну из многочисленных фанерных кафешек возле станций метро «Баррикадная» или «Улица 1905 года». Острили, спорили, Лев, если была гитара, пел – продавщицы обычно разрешали…
Потом Лев перестал бывать в ЦДЛ, через некоторое время я узнал, что теперь он живёт в Крыму. Ещё, помню, удивился, что москвич покинул Москву… В 2015-м Лев Болдов умер.
В Москве, откуда я тоже однажды уехал, остались подписанные им книги, журналы с его публикациями. Заново собираемую мной библиотечку современной поэзии теперь пополнила книжка «Полёт», составленная самим Львом, но изданная уже после его смерти.
Вот одно из последних написанных им стихотворений. В отличие от большинства других, тяжеловесных, нагруженных смыслами, сюжетами, это по форме лёгкое, летящее. Словно действительно бумажный самолётик, который, кажется, никогда не упадёт…
Запущен в небеса, как дротик,
Не сбитый снайпером пока,
Летит бумажный самолётик –
И прошивает облака!
Он снизу – крохотная точка
В потоке турбулентных лет.
И облачная оболочка
Его окутывает след.
Но рвётся яростный разведчик
Упрямо – выше облаков –
К соцветиям небесных свечек,
К мигалкам звёздных маяков!
В бездумной фанатичной тяге
Запущен детскою рукой
Тот сложенный листок бумаги –
С моей дымящейся строкой.
Быть может, когда-нибудь или скоро уже возникнет фестиваль имени Льва Болдова. В Москве, где он родился и вырос, где стал поэтом, а лучше – в зимней печальной Ялте, где ушёл из жизни…
Александр Казинцев. Начало. – М.: Вест-Консалтинг, 2021. – 64 с.
В начале июня состоялось первое вручение премии имени Александра Казинцева. Среди множества литературных премий она, наверное, самая необычная – мы любим присваивать имена давно ушедших литераторов, а эта названа в честь того, с кем жили рядом, многие были знакомы, покинувшего Землю совсем недавно. (Ещё одна такая премия – «Антоновка 40+», организованная учениками Алексея Антонова, писателя, преподавателя Литературного института.)
На вручении и вечере памяти желающие могли бесплатно получить две книги Александра Ивановича: сборник литературоведческих статей «Возвращение» и томик «Начало», в который вошли стихотворения, написанные им в девятнадцать лет…
Александра Казинцева многие знают как многолетнего сотрудника журнала «Наш современник», как публициста, как ведущего творческих семинаров в разных городах России. Но начинал он как стихотворец, входил в 1970-х в объединение «Московское время». Потом стихи писать перестал и незадолго до кончины к ним вернулся.
Нет, новых не появилось, но, словно бы предчувствуя скорый уход, Александр Иванович оглянулся на то, что не раз называл своим призванием, – к поэзии. Месяца за три до смерти в «Литературной газете» вышла подборка его стихотворений; он успел собрать и сдать в издательство свой первый поэтический сборник «Сила земли», который раздавали пришедшим на похороны. И вот вторая книжка, тонкая, с юношескими стихами. С юношескими, но не наивными.
Особенно мне понравилось это короткое… Литератор обычно хочет показать, что он или его лирический герой всё знают. А здесь такое очарование, такая мудрость в признании своего незнания…
Я птиц лесных не знаю имена,
не различу по щёлканью, по свисту.
Но надо мною полог густолистый
развёртывает леса глубина.
В лесных верхушках серый небосклон,
и всё поёт под сенью говорливой.
И я стою незнающий, счастливый,
от всех своих забот раскрепощён.