Игорь Сахновский. Человек, который знал всё: Роман. – М.: Вагриус, 2007. – 272 с.
«...Шимкевич находил особую, невыразимую приятность в том, чтобы сидеть... над плотненькими бледно-салатовыми пачками, принюхиваться к их резковатому тряпичному запаху и выскрёбывать монблановским пёрышком на матовой бумаге... ровные колонки опознавательных чисел». Так пишет Игорь Сахновский о любви к деньгам самого колоритного своего персонажа – предпринимателя Шимкевича, хама, циника, депутата и криминального авторитета, который действует беззастенчиво, как голодная щука. Ирония по отношению к коррупционерам, повязанным кровью и взаимными услугами, у автора не постоянна и отдаёт, смешно сказать, опаской и завистью. Сахновский написал роман не столько о человеческом феномене – внезапной, после электрошока, способности героя точно предвидеть поступки людей, их последствия и даже местоположение вещей, бывших и будущих, то есть знать всё, – сколько о «голом среди волков». У классиков ХIХ века эта тема обрастала состраданием и авторским сочувствием, в романе Сахновского сантименты, а также любовь в привычном понимании начисто отсутствуют.
Надо сказать, что написана книга очень хорошо. Автор даст фору Микки Спиллейну, а местами Хичкоку и сочинителю «бондианы». Но с первых страниц в представлениях читателя всплывает совсем другой предтеча – ранний Г. Уэллс и особенно «Человек-невидимка» (Сахновский честно признаётся в этом только в середине своей книги). Можно бы поэтому принять роман за модный нынче ремейк, за стилизацию и имитаторство, за переписывание западных образцов, но последние упрёки применимы ко всем без исключения нашим детективщикам. Однако ведь эхо зачастую бывает звонче голоса. Жестокость и насилие присутствуют не только на экранах телевизоров, но и на страницах романов о современности. Какой-то садистический ступор владеет многими авторами, точно они кому мстят или кого боятся.
В издательской аннотации сообщается, что роман на самом деле о любви, которая превыше богатства и власти. Но дело в том, что любви-то там нет. Есть нищий герой и героиня, шведская семья, жизнь втроём; от бремени нищеты жена героя уходит к богатому бизнесмену и не возвращается даже после чудесного обогащения мужа. Тому, кто знает всё, нетрудно разбогатеть.
Игорь Сахновский ставит эксперимент, на первых порах до странности похожий на уэллсовский: герой тоже недотёпа, добряк, благотворитель, пытающийся помочь даже любовнику своей жены, и реакция окружения та же – выследить и затравить. Он всем стал нужен, всем интересен как удачливый прорицатель. Из бедной квартиры, из четырёх стен повествование перемещается в широкий мир, от двух-трёх дружков – к влиятельным людям и заграничным спецслужбам. «Носителя информации» даже прячут как ценного кадра, потому что у него есть компромат на всех, преступные замыслы свойственны всем людям. «Я узнал, что все люди лгут, все», – с тревогой понимает он.
Главного героя зовут Александр Платонович Безукладников. Его фамилия – это, конечно, интересный ход: человек без уклада, без быта, без основ, без отечества, перекати-поле, которое катит по миру всё более широкими кругами, пока не застревает на полинезийских островах, а потом и вовсе в нетях. Он так и задуман был – как существующее небытие, невидимка, опасный всезнайка, которого следует ликвидировать, пока он чего не разболтал. Недаром же фантастический триллер в первой части во второй постепенно перерастает в туристический роман с описанием достопримечательностей, и явственно маячит уже другой классик – Владимир Набоков и его неприкаянный Гумберт, гоняющийся за Лолитой. Весь роман пронизан неприкрытым томлением по красивой жизни в соответствии с требованием времени, новыми установками на коммерческий успех и рекламой.
Финал романа оптимистичен, но хеппи-энд по-английски не получился: Безукладников обретается где-то в Интернете, виртуален с ног до головы, а лица не кажет. Так он нашёл покой. Хотя врагов не наказал, не женился счастливо и миллиарды не заработал, а это значит, что триллер получился наш, русский. Не очень-то у нас даже профессиональный писатель верит в социальную справедливость.
Прежняя книга И. Сахновского «Счастливцы и безумцы» была удостоена премии «Русский декамерон» и вошла в шорт-лист «Национального бестселлера». Этот роман тоже вошел в шорт-лист самой денежной в России премии «Большая книга». По праву вошёл. Читабельная, познавательная («интеллектуальная») проза не так уж часто встречается на прилавках. Но в связи с престижными премиями и прозой Сахновского в частности хочется сказать вот о чём.
Мода и социальный заказ – вещи опасные: наступит 1980 год, коммунизма не построят, партийные романы утратят актуальность и востребованность – что будем делать? Сокрушаться. То же и с новыми целевыми установками, новым общественным заказом. Из прошлого времени остались почему-то несуетливые лирики Казаков и Рубцов, правдоруб Шукшин да эколог Астафьев, а также насквозь интимный Битов с товарищами, а актуальные «производственники» – ау, где они? Пока что Игорь Сахновский бодро плывёт к заветной цели обогащения. Но почему автор решил, что с новыми целевыми установками всё будет по-иному, чем с прежними, мы не знаем. А ведь его герой интеллектуал. Вступивший в борьбу с наёмными убийцами, борющийся за личное счастье и достоинство должен бы, по идее, побеждать, как прежде завод выходил в передовики соревнования, но эстетический закон Справедливости отчего-то не работает, весы вечно перекошены, а положительный литературный герой вечно в бегах, как заяц. Так не годится.
«В сущности ум – это вкус. Вы заметили, что самые большие гнусности и преступления, кроме всего прочего, неописуемо безвкусны? Понятно, что победить мировую пошлость в принципе невозможно, но вытравить свою собственную – это даже не доблесть, а нормальная человеческая гигиена... Ведь буквально всё, что мы хотим знать о своём настоящем, прошлом и будущем, – в нас уже присутствует. Более того, оно страстно желает быть услышанным», – говорит Безукладников в заключительном монологе. Это и авторское резюме. Из странной одарённости своего героя автор извлёк множество эффектных сцен, но всё же покров тайны и чуда нигде нам не приоткрылся, как было заявлено. В одном только месте, в сцене «скрадывания» субъекта, в этом умении, якобы узнанном Безукладниковым из клинописной ещё письменности, Игорь Сахновский затронул любопытную тайну непознанного. Но не остановился, а побежал дальше.
Есть такой шутливый прикол: «Ты слишком много знаешь, тебя убивать пора!» Трагедия умного одиночки серьёзнее и насущнее в нашем обществе, чем изображает её Игорь Сахновский. Она со времён Грибоедова такова, что затравленность и непонятость – удел многих честных и умных. Они как бы отводят на себя общественную злобу по той же схеме, по какой белую ворону заклёвывают обычные серые. Но что сделано, то сделано, и теперь слово за жюри конкурса «БК».