Когда она шла по коридорам дворца Мазарини к амфитеатру, где заседали под куполом члены Института Франции, коллеги-академики, глядя ей вслед, восторженно восклицали: «Царица!» И секрет её неизменно высокого класса заключался вовсе не в надменности – в этом журналисты гранд-даму как-то походя упрекнули, – якобы выделяющей Елену Георгиевну среди окружающих, а во всем её стройном и строгом облике. В гордом повороте головы к собеседнику, в живом взгляде карих глаз, в широкой, искренней улыбке… Впрочем, Элен Каррер д`Анкосс и в самом деле всегда и всюду была по-королевски величественной, оставаясь при этом необычайно простой в общении. Не случайно Морис Дрюон, комментируя в интервью со мной свою рекомендацию Каррер д`Анкосс, первой женщины на посту постоянного секретаря Французской академии, сказал: «Элен всей своей жизнью создана как для высокой науки, так и для высоких постов».
А начиналось всё для неё именно с науки, профиль которой был обозначен самим фактом рождения. Елена Зурабишвили, появившаяся на свет в Париже, принадлежала к славным дворянским родам – грузинским и русским. В её крови смешались Церетели и Палены, Васильчиковы и Панины, Орловы и фон Пелькены… Эмигрантская юность вечных странников-одночемоданников («Из утвари у нас был лишь один чемодан, который никогда не распаковывался», – призналась мне однажды Елена Георгиевна, поначалу освоившая русский язык, а уж потом французский). Успеха она добилась благодаря блестящей учёбе и таланту исследователя-аналитика. «Я не мог не заметить такой молодой ученой, как Элен, – рассказывал Александр Беннигсен, выдающийся французский историк-советолог. – Не поддержать её я не мог: ведь она была моей соотечественницей».
Русский эмигрант Беннигсен был востоковедом, и закономерно, что первым заметным трудом Каррер д`Анкосс (она взяла фамилию мужа: «Ни один вменяемый француз не мог произнести до конца мою девичью фамилию») стала книга о советском исламе: «Расколотая империя. Национальный бунт в СССР». Когда мы с Еленой Георгиевной познакомились в середине восьмидесятых, её ещё несколько лет продолжали называть во Франции пифией советского распада. Каррер д`Анкосс это раздражало, но она была из тех людей, которые владеют своими эмоциями. Она преподавала в Институте политических наук, где воспитала целую плеяду учёных, политиков и журналистов. И писала книги, в основном – для парижского издательства «Файяр». Её перу принадлежит не один десяток работ об истории России. Последняя книга – «Александра Коллонтай, валькирия Революции», вышедшая в 2021 году.
Не раз менявшая своё мнение о нашей стране в зависимости от событий вокруг неё и в Европе, Каррер д`Анкосс неизменно оставалась верной сторонницей генерала де Голля. «Во времена переоценки геополитических ориентиров нелишним будет обратиться к философии и опыту генерала, – писала Елена Георгиевна в предисловии к русскому изданию монографии «Генерал де Голль и Россия». – Да, мир уже не тот, каким он его оставил, но нынешние потрясения подтверждают его представление о важности государств и наций, о неизменности баланса сил и о снижении роли идеологии».
Элен Каррер д`Анкосс лично знала многих наших политиков («Крепкий парень этот Примаков!»), встречалась с российскими президентами, безуспешно защищала от англо-американской экспансии французский язык, неоднократно выступала в «Литературной газете» и обожала отдыхать в маленьком домике на острове Ре в Бретани… Она воспитала троих детей, в том числе и Эмманюэля Каррера, прекрасного писателя – помните его книгу об Эдуарде Лимонове? С рекомендации Анри Труайя, ещё одного русского эмигранта Французской академии, она заслужила принадлежность к синклиту «бессмертных» – так образно называют в Пятой республике членов Института. 5 августа академическое бессмертие превратилось из нарицательного в реальное для неё самой, ставшей из популяризатора истории её фигурой.