Посмертная судьба значительного – тем более великого – писателя тесно связана с музейным мемориалом. Много лет продолжалась борьба за открытие полноценного музея Гоголя на Никитском. Завершилась она лишь в преддверии 200-летнего юбилея автора «Мёртвых душ». Чем больше проходит времени, тем труднее собрать экспозицию, где подлинники не вытесняются муляжами. Однако прав И. Золотусский, напоминая, что Пушкин прожил на Мойке, 12, всего полгода: для того чтобы создать солидную экспозицию и собрать внушительный архив, совершенно не обязательна буквальная привязка к месту жительства «омузееваемого».
В том, что сыновья Н. Ольшевской, близкой подруги А. Ахматовой, протоиерей М. Ардов и народный артист СССР А. Баталов, озаботились созданием в столице музея поэтессы под названием «Легендарная Ордынка», нет ничего удивительного. Изумляет скорость, с которой обычно глуховатые к вопросам культуры депутаты МГД обсудили этот вопрос. При Лужкове обращение братьев мурыжили несколько лет, да так и оставили без ответа. Возможно, брат-священнослужитель просто удачно выбрал время для передачи обращения – на открытии памятника И. Бродскому по обязанности присутствовали депутаты Мосгордумы.
Действительно, Ахматова в послевоенные годы подолгу гостила в доме сатирика В. Ардова на Большой Ордынке, 17, и в гости к ней и к хозяевам приходили выдающиеся деятели культуры. Именно здесь произошла историческая встреча двух великих женщин – Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Но заявление, что гипотетический музей поэтессы станет первым в Первопрестольной, – всё же натяжка. Московский музей Анны Ахматовой расположен в квартире супругов Баженовых. Он насчитывает около 14 тысяч экспонатов.
Разумеется, частное собрание и государственное учреждение культуры, каковым предполагается сделать квартиру на Ордынке, – вещи разные и в статусном, и в правовом отношениях. Но обижаться на «матушку», как Ахматова называла Москву, Анне Андреевне не за что. Двор легендарного дома, где Ахматова провела немало времени, украшен скульптурной композицией по знаменитому рисунку Модильяни и увешан мемориальными досками. К тому же он давно включён в число объектов культурного наследия и вписан в реестр московских музеев. На улице Крылатские Холмы, 34, в библиотеке имени поэта, открыто ахматовское литературное кафе. Работает экскурсионный маршрут «Москва Анны Ахматовой». И т.д.
Ни у кого не повернётся язык сказать, что столице не нужен музей выдающегося поэта. Однако задача музейного дела состоит не только в создании мемориала, но – и это главное – в развитии экспозиции, в постоянном пополнении единиц хранения. В том же «Доме Гоголя» открыт лишь один корпус для посещения вместо предполагаемых двух – у одного из прежних арендаторов срок аренды истекает лишь в будущем году.
Четырёхкомнатная квартира № 13 на Б. Ордынке не свободна. Там прописаны пятеро владельцев, которые, как сообщали СМИ, площади сдают, и некая афроамериканка в комнатах, помнящих Пастернака и Булгакова, играет с соплеменниками в покер. В покере и сама Анна Андреевна знала толк. Важнейшим элементом этой популярной игры, как известно, является блеф. Первый этаж по обыкновению новой России занимают разнообразные офисы. Граждане, проживающие по данному адресу, должны отказаться от жилплощади и получить новую, арендаторы – прекратить действие договоров. Квартиру следует вывести из жилого фонда. Все до одного жильцы должны подписать согласие с тем, что сюда будут, предположим, с 11 до 19 ходить толпы людей. Сбор таких подписей, когда было вынесено решение о создании Музея Г. Улановой в её квартире на Котельнической, продолжался более трёх лет. А жалобы соседей балерины прилетают в управляющую компанию до сих пор. Начальник отдела музейно-выставочной работы департамента культуры Москвы А. Горянов отметил и тот немаловажный факт, что коллекция, которая должна стать основой музея, должна пройти экспертизу.
По поводу, например, мебели, которая стояла в квартире Ардовых в эпоху приездов Ахматовой, существуют серьёзные разночтения. В одном из интервью А. Баталов прямо говорит, что «ахматовские» столик и кровать не сохранились: «Мебели нет давно». Но после обращения в Мосгордуму вещи волшебным образом появились из небытия. М. Ардов вопреки брату утверждает, что и мебель, и книги из двух главных комнат – в полной сохранности. А кровать, на которой спала Ахматова, стоит у Баталова в гараже.
Впрочем, поделиться с москвичами экспонатами готова директор петербургского Музея Ахматовой в Фонтанном доме Н. Попова: «Мы были бы рады, если бы такой музей существовал, и всегда готовы откликнуться, если нужна будет наша помощь».
И мы тоже рады!