Цветы зависти на философском огороде А. Мелихова и Е. Черниковой
, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
Прошу прощения у читателей за просторечные выражения и образы. Ничего, как говорится, личного, просто размышления, навеянные недавними статьями Александра Мелихова «Обида побеждённых» и Елены Черниковой «Красная зависть, эмблема печали…» в № 43 «ЛГ» – о природе зависти.
Есть люди, которые оценивают всё происходящее в мире исключительно через благополучие той части своего тела, которую в народе деликатно называют пятой точкой. Если ей, точке, тепло и уютно, значит, дела в мире идут справедливо. Если вдруг стало холодно и жёстко, надо срочно заводить разговор о несправедливости.
Встречается ещё одна категория борцов за справедливость – борцы грантового типа. Как правило, они получают гранты на борьбу за справедливое отношение к конкретно взятому человеку. «Мы боремся здесь и сейчас за Мишу, Машу, Борю! Все остальные нам по барабану!» Вынь из такой шумной тусовки грант, и она рассыплется. Вставь другой – она вновь забегает и загудит.
Как правило, борцы-грантовики и борцы-пятиточечники не хотят даже слышать об общественной справедливости («Ну что вы, ей-богу, как дети малые, какой общественной справедливости вы захотели!»), но при этом охотно пользуются результатами борьбы, которая испокон веку ведётся неравнодушными людьми и приносит ощутимые результаты. Восьмичасовой рабочий день, право на бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование, право на труд, право на отдых, свобода слова и многие другие права были завоёваны человечеством именно под флагом общественной справедливости, а не вымпелом с изображением пятой точки в тёплом удобном кресле. Да и всё диссидентское и правозащитное движение, да и «Папский совет по вопросам мира и справедливости», да и вся мировая литература в своих лучших образцах искали и ищут справедливости, без которой, как говорил ещё Августин Блаженный, любое государство – шайка разбойников.
Поэтому читать сентенции вроде: «Борьба за справедливость – это героический псевдоним сволочизма и зависти» (Елена Черникова), мягко говоря, неприятно. Понятно, что г-жа Черникова ходит своей индивидуальной тропкой со значком «Моя хата с краю…», но, думаю, поспешит на площадь, если там по инициативе беспокойных людей начнут раздавать повышенные пенсии, пособия на детей, компенсацию за подорожавшие транспорт, хлеб, колбасу или картошку.
Многие люди, бравирующие индивидуализмом, как правило, успевают к торжеству общественной справедливости и вовсе не теряются при раздаче бонусов. И уж тем более не выкрикивают проклятий вроде: «Подавитесь своей справедливостью! Мне от вас ничего не надо, сволочи завистливые!»
Автор статьи «Красная зависть…» упоминает некоего художника и психотерапевта, который разъезжает по свету и лечит людей «от борьбы за справедливость», и радостно сообщает, что у этого художника-лекаря нет отбою от клиентов, ибо «диагноз тяжёлый и встречается повсеместно». И тут же на правах старшего лекаря проницательная Елена Черникова ставит диагноз всем борцам за справедливость: банальная человеческая зависть!
При этом попутно делает не менее мудрое заявление: «Российское общество, как мне видится, сейчас не-классово и не-сословно». Эту декларацию можно было бы и проигнорировать как антинаучную (внеклассовое общество – коммунизм), но в статье о красной зависти и печали она обретает смысл фонарного столба, о который в суете и темноте звонко ушибается автор. Пусть госпожа Черникова попробует сделать это заявление в лицо какому-нибудь олигарху и добавит, что в соответствии с бесклассовым устройством общества токарь дядя Вася, вахтёр дядя Петя и шофёр дядя Саша имеют с ним совершенно одинаковые права на средства производства и производимую с их помощью прибыль. И послушает, что скажет олигарх в ответ на такое заявление. Если, конечно, госпоже Черниковой удастся приблизиться в нашем «не-сословном» обществе к означенному товарищу хотя бы на расстояние слышимости с хорошим мегафоном.
Теперь о сумасшедших. Конечно, в публицистическом задоре можно изобразить большую часть своих сограждан эдакими неудачниками, которые день и ночь ходят с красными от зависти глазами, грызут ногти, сопят и фыркают от ревности к чужим успехам вместо того, чтобы спокойно смотреть телевизионные сериалы и радоваться жизни. И тут же, не отходя от кассы, дать им совет: «Лечиться надо, а не волну гнать! Или просто расслабиться и получать удовольствие – вон, погода какая хорошая!»
А не то вы дойдёте, дескать, до «коллективного реваншизма», который (как нам объясняет Александр Мелихов, внешне совсем безобидно щиплющий травку темы на той же полосе того же номера «ЛГ») «является причиной несравненно более ужасающих бедствий, чем зависть индивидуальная»!
Согласен с Александром Мелиховым: недовольство миллионов – штука значительно более внушительная, чем брюзжание отдельных лиц. «Коллективный реваншизм» – хорошо сказано, есть определённый оттенок, звучит сигналом. И потому внимаю дальше каждому слову коллеги. «Побеждённые всегда будут восхвалять себя и клеветать на своих обидчиков, – заявляет Мелихов, продолжая бродить по философскому огороду, выискивая в нём «цветы зависти», – если даже в качестве обидчика выступит целая цивилизация».
Ага! Прозвучало! Начальство, будь бдительно! «Побеждённые мечтают о реванше!» Побеждённые – это кто? Надо полагать, значительная часть народа, завистливая и коварная, «с раскосыми и жадными глазами», которая не приветствует случившиеся перемены. Весь цивилизованный мир, кроме Китая и отдельных наивных латинос, приветствует, давно лёг под капитализм и получает удовольствие, а они второй раз за последнее столетие никак улечься не могут! Восхваляют себя (мы, дескать, достойны лучшей доли, хотим идти своим путём) и собираются клеветать на победителя. Как этим людям не стыдно тормозить прогресс и считать деньги в карманах богатых!
А всё почему? – спрашивает Мелихов. И сам себе отвечает: потому, что завистливы, неправильно воспринимают мир, а наше простодушное государство не поддерживает «тех, кто, сам обладая психологически комфортабельной для своей социальной группы картиной мира, получил бы возможность делиться ею с другими…»
Есть, дескать, люди, готовые делиться своим восторженным пониманием действительности и навевать сладкие грёзы. Надо не лечить перекосы в обществе, а приспособить такое волшебное кривоватое зеркало, которое показывало бы лишь одни достоинства. Чтоб наш пещерный капитализм отражался бы розовой сказкой, отчего всем сделается приятно и упоительно.
Так это, дорогой Александр Мелихов, уже было – фильм «Кубанские казаки», например, повесть про Америку «В поисках грустного бэби» В. Аксёнова и прочие агитки соц. и кап. реализма.
«Если бы оно (государство. – Д.К.) хотя бы перестало поддерживать разрушителей – уже и это было бы необыкновенно мудрым государственным решением…» – тяжко вздыхает Мелихов. Вот уже и разрушители появились, которых государство по своей немудрой наивности продолжает поддерживать. Кто такие? Наверное, критикующие, плохо спящие, завистливые – угадаем мы с трёх раз. «Так вот их, – указывает Мелихов, – поддерживать ни в коем случае нельзя. Поддерживать надо только тех, кто видит правильную, чарующую картину мира и готов за государственный счёт делиться ею с читателями и зрителями».
Картину «неподдержки» государством критикующих деятелей искусства каждый может вообразить самостоятельно, исходя из собственного жизненного опыта. Зато картиной поддержки «цивилизации», которая всё никак не может нас победить, я поделюсь. Строимся, и дружными рядами, молча, без всякой критики! Куда прикажете? В капитализм? Будет сделано! Широко улыбаться? Пожалуйста! Плакаты: «Да здравствует прибавочная стоимость!», «Ура господину Рокфеллеру!», «Слава капитализму!», «Вперёд под руководством МВФ!», «Даёшь many на создание «комфортабельных грёз» для разных слоёв населения!», «Всегда!»… В порядке самокритики осуждаем на собраниях критику, ибо последняя, несомненно, является скрытой формой зависти и явным признаком болезни! Всегда готовы!
P.S. Только что же делать с такой морально-этической категорией, как справедливость? Отнести её в справочник по психиатрии или оставить для употребления среди нормальных людей? Хотелось бы получить указания, господа писатели-журналисты.