Драматург и режиссёр Виктор Мережко о кино, женщинах и своём лучшем сценарии
– Виктор Иванович, мы знаем вас в разных ипостасях. Известный сценарист и драматург, вы давно демонстрируете с экрана и своё актёрское дарование. Запомнились как профессиональный телеведущий. Обратили на себя внимание в качестве успешного «культурменеджера» – фестиваль «Киношок», чьим отцом-основателем и бессменным президентом вы являетесь, приближается к своему 20-летию. А в последние годы дебютировали уже и в режиссуре и в «чистой» прозе. Так всё-таки интересно: кем себя сегодня ощущает Виктор Мережко в первую очередь?
– Драматургом и режиссёром. Сейчас я просто упиваюсь тем, что сам сочиняю киноистории и сам могу их реализовать, – для меня это невероятно восхитительное состояние. Видимо, поэтому за три года я снял шесть картин. Не считаю себя писателем, я драматург чистой воды, и для меня самого загадка – как пишется проза. Я не умею её писать, я умею конструировать сюжеты – театральные, кинематографические, поэтому для меня ближе кино и театр.
– Многие современные писатели не знают, как докричаться до кинематографистов, чтобы произведения мастеров слова были ими востребованы. Старая система взаимодействия служителей двух муз разрушена, и кто подскажет, как им сегодня встретиться, найти друг друга? Покойный Чингиз Айтматов строил на Иссык-Куле Дворец искусств, где могли бы одновременно встречаться режиссёры, драматурги, композиторы, поэты, художники и их живое общение могло бы способствовать появлению новых произведений искусства. Возможно ли такое здание в России?
– То, что пытался создать в современных условиях Айтматов, – это вещь утопическая, как «Город Солнца». Сейчас действуют другие законы, другие интересы и страсти. Россия стала совершенно другой страной. Америка и Англия как жили, так и живут – развиваясь. У нас же была империя возможного человеческого счастья, которого не случилось. Эта империя рухнула, и с нуля началась жизнь совершенно нового общества. Эта революция – пострашнее 1917 года. Без денег сценарист, режиссёр и композитор не смогут сделать фильм, осуществить задуманное. Так что сначала нужно найти продюсера.
– И что же остаётся делать писателям?
– Кинематографистам всегда было трудно работать с писателями. Прозаик написал роман и держится за каждое своё слово, за каждый поворот сюжета, за каждое определение, эпитет. Ему кажется, что это самое главное и дорогое. Кинематограф циничен и беспощаден. Он выдёргивает из произведения сюжетную канву и начинает эту канву крутить, чтобы зрителю было интересно, выбросив из произведения все литературные красивости. От созданного писателем остаются только сюжет и характеры. Такие писатели, как Георгий Марков или Анатолий Иванов, не «замусоривали» красивыми словами сюжет – с точки зрения кинематографистов, простой и доходчивый сюжет их произведений был удобен кинематографу.
А вот высокую литературу, как, например, у Льва Толстого, очень трудно экранизировать. Я не представляю, как Швейцер снимал «Воскресение», а Бондарчук – «Войну и мир». Это тяжелейшая работа – тут нужно по-новому переосмысливать сюжет, не роняя величия Толстого.
– Через две недели в Анапе откроется очередной по счёту, уже 17-й, «Киношок», но мне бы сейчас хотелось вернуться к прошлогоднему. «Киношок-2007» чем-нибудь принципиально отличался от своих собратьев прошлых лет?
– Он отличался прежде всего тем, что главный редактор «Литературной газеты», умница и очень талантливый человек Юрий Поляков, был у нас председателем жюри и в полном смысле слова отработал на фестивале. А вообще-то нужно сказать, что год назад государство наконец окончательно повернулось к нам лицом, по крайней мере в геополитическом плане. И это очень значимо. Ведь Открытый фестиваль кино и стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии уникален – он воссоздаёт культурное и духовное пространство бывшего Советского Союза. Нас поддерживает правительство. Председатель оргкомитета нашего кинофестиваля – не кто иной, как Сергей Нарышкин, теперешний глава администрации президента. На нас обратил внимание Фонд гуманитарного сотрудничества стран СНГ.
Сейчас на постсоветском пространстве в искусстве, да и в литературе тоже – в противовес прежним центробежным – отмечаются центростремительные тенденции, причём в жизни всех бывших республик СССР. Другое дело, что это в основном наша инициатива. А почему всё снова вращается вокруг России? Во-первых, у нас очень быстро сейчас развивается кинематограф, особенно сериальный, а это влечёт за собой рост кадров – сценаристов, режиссёров, операторов, художников, костюмеров, гримёров – всех служб. Во-вторых, Россия – колоссальная прокатная теле- и киноплощадка. У нас столько миллионов зрителей, что покажи в кинотеатрах или на телеэкране любую узбекскую, армянскую картину – и она себя окупит.
– Прекрасная половина населения России по праву считает вас певцом женской души. Посему интересно было бы услышать, насколько, на ваш взгляд, изменилась по сравнению с прошлым веком роль женщины в современной России?
– Очень изменилась. Сегодня женщина – лидер нашего общества. Лично я, набирая съёмочную группу, стараюсь, чтобы большинство в ней были женщины. С ними мне проще договориться, женщина организованнее и твёрже. Недаром ведь сейчас очень много женщин в правительственных, управленческих структурах, в бизнесе. Женщина вообще более «правильное» создание, чем мужчина, который куда более «растение», более капризен, более слаб. Она гораздо реже идёт на коррупцию, на преступление. А мужчины, кроме того, сейчас, к сожалению, избалованы доступной, лёгкой сексуальной любовью. Это их развращает. Женщина должна быть сильной, потому что она – мать и ей нужны сила, воля, уверенность, чтобы поставить на ноги ребёнка. А для нас это вопрос не первоочередной, но жизненно важный.
Аксиома: страна здорова, если здоровы её дети. Больные дети – значит, страна обречена. И то, что у нас сейчас не замечают принципиального увеличения числа сирот, вызывает у меня огромную тревогу. Дети должны быть национальным проектом № 1. Можно сойти с ума из-за того, что страна лишилась как минимум одного поколения. Богачам Россия не нужна. Они своих детей отправили в Англию, Францию, Испанию, Америку. Молодёжь среднего класса заражена болезнью денег – заработать, заработать. Одно поколение сминает другое. Идёт работа асфальтового катка, закатывающего тех, кто слабее. Молодёжь сейчас агрессивна, потому что она хочет почувствовать вкус хорошей жизни: вкус денег, одежды, автомобилей, яхт.
– Ну не все же такие…
– Если девочка живёт, допустим, в Вышнем Волочке и видит по телевизору, как в Москве на вечеринках развлекаются её сверстницы, то для неё героиней становится Ксения Собчак. Меня приводит в ужас то, что девочки хотят быть похожими на Ксюшу – деньги, хамство, своя передача, абсолютная раскованность в выражениях и поступках…
– Таким образом, мы с вами в очередной раз упираемся в проблему отечественного ТВ, оказывающего сейчас на свою аудиторию мощное влияние со знаком «минус».
– Вне всякого сомнения! Ведь практически все телеканалы производят сегодня сплошные мелодрамы. Опять назревает «перекосяк». У нас нет на этот счёт чёткой государственной программы, нет телевизионной политики, нет идеологии. Государство, лишённое идеологии! А кинематограф по своей сути так же как и литература, – мощное идеологическое оружие. Почему в хрущёвские времена десятки тысяч людей собирались на стадионах, чтобы послушать поэтов, почему цитировали киногероев? Слово и экран имеют огромное социальное значение. Сейчас всё поглощено деньгами и только деньгами. Давай, давай, больше, ещё!..
А кинематограф по большому счёту должен быть государственным, как это было в советское время, ибо это мощнейшая идеология. Советские политические деятели равнялись на народных любимцев Николая Крючкова и Сергея Бондарчука, на известных артистов и режиссёров – Алексея Баталова, Олега Стриженова, Иннокентия Смоктуновского.
Сейчас место советского кино в мире заняла Америка. Там все фильмы заканчиваются хеппи-эндом – полицейские всегда побеждают бандитов, женщина всегда обретает своё счастье. Это абсолютно советская модель. У нас же сейчас сюжеты делаются очень неталантливо – можно и мелодраму соединить с элементами криминала, но это должна быть умнейшая работа редактора, он должен быть просто блистательным идеологом.
– А какой идеей одержимы сейчас вы сами, что варится на вашей творческой «кухне»?
– Сейчас я сижу и с наслаждением пишу сценарий продолжения «Соньки Золотой Ручки», который будет называться «Сонька. Продолжение легенды». Мне сказали, что в «ЛГ» критик раздолбал «Соньку», заявив, что Мережко якобы упивается криминалом. Но «Сонька» – это не криминал, а трагическая женская судьба, и если в первой её части ещё откровенно превалировала криминальная составляющая – воровство (хотя там было много также и любви), то вторая часть будет уже почти стопроцентно мелодраматической историей. Да, там тоже будут присутствовать элементы её «профессии» – то есть воровства, но это ещё и начало ХХ века, это Русско-японская война, это поп Гапон, это декаданс, это Мережковский, Гиппиус, взлёт и падение театра, это Антон Павлович Чехов. Это золотой смятенный век литературы и искусства в России накануне Гражданской войны. И мне так интересно всё это писать! Я чувствую то время, и у меня чешутся руки. Я стал более литературно писать сценарии, чем писал до этого. Мне нравится определение поведения героев, описание погоды. Поэтому фильм будет 12-серийный.
– Как, по вашему ощущению, современный российский кинематограф сейчас в пропасти, на подъёме или он уже вообще выбрался из ямы?
– Наш кинематограф очень долго был в коме. Долбаная перестройка, проклятие не для одного поколения людей, уничтожившая страну, довела его до этого. Китайцы совершили мягкий переход, оставив лучшее из прошлого и получив лучшее из настоящего. У нас же было совершено предательство народа и страны, и в России исчезло кино – и телевизионное, и экранное. Стали исчезать профессии режиссёров, сценаристов, костюмеров, монтажёров, операторов. Но сегодня тяжелобольной начинает выздоравливать. У него ещё продолжается воспаление лёгких, но температура уже стала понижаться. Он ещё покашливает, тяжело дышит, но уже поднимается и идёт. Ещё каких-нибудь лет 5–7 – и кинематограф, если не случится никаких чрезвычайных ситуаций, выздоровеет, а вместе с ним выздоровеет и вся Россия. Россия – великая страна не только по территории и своим природным богатствам, она велика по страстям, по количеству находящихся в ней сюжетов. У нас куда ни пойди – везде новый сюжет. В России тяжело, опасно, но очень интересно жить, и другой такой страны в мире нет. Я – патриот. По богатству талантов, непредсказуемых поступков, эмоций, щедрости, жадности, жестокости, добру ни одна страна на планете не может сравниться с Россией.
Беседу вела