Многолетнему члену редколлегии «ЛГ» по международному разделу О.Н. Прудкову исполнилось бы 90 лет
Осенью 1985 года я пришёл в «Литературную газету». Приняли меня в целом радушно. Хотя и с оговоркой: вот вернётся Олег Николаевич, и тогда будет ясно, что с тобой делать. И потом, в течение недели, пока Прудков ещё находился в отпуске, слышал о нём не раз, причём не только от подотчётных ему международников (политобозреватели, собкоры за границей, отделы иностранной информации и зарубежной литературы, референты мировой печати).
И вот явление народу состоялось. Полноватый дядька за шестьдесят с манерами старорежимного интеллигента – первое впечатление. Таким оно и остаётся до сих пор, хотя Олега Николаевича давно уже нет на нашей бренной земле. Интеллигент высшего полёта. А если пользоваться терминологией дорогих моему сердцу немцев (всё-таки 16 лет собкоровской жизни в Бонне) – интеллектуал с большой буквы. Умный, высокоэрудированный, блестяще воспитанный. Или, как говорят в Германии: er hat eine gute Kinderstube – у него была хорошая детская комната, что означает – его хорошо воспитали.
У нас с ним сразу сложилось. Нет, никакого панибратства. Для меня он был Олег Николаевич, босс. До последнего дня на «вы». Хотя мы в конце концов переросли отношения начальник–подчинённый. Провели немало дней, недель вместе, прежде всего в Германии, которую исколесили на подержанном редакционном «мерседесе» вдоль и поперёк. Мне нравилось принимать этого умного, блестяще эрудированного человека на немецкой земле, где формально я был хозяином. В ФРГ приезжало много начальства и коллег из «ЛГ». Чем отличался от других высокопоставленных лиц Прудков – это полным отсутствием чванства, начальственного гонора.
Олег Николаевич был практически бессменным, вечным секретарём партийной организации «ЛГ». Эдакий народный секретарь. Газету можно было обвинить в чём угодно, но не в лизоблюдстве перед партией. Отсюда и регулярные «выволочки» и проработки старших товарищей. Олег Николаевич защищал, отстаивал. И, насколько я знаю, никогда не вставал на «ту» сторону, был наш.
Мы вместе создавали в конце 80-х – начале 90-х годов российско-немецкую ассоциацию «Мюльхаймская инициатива» (по месту рождения – в стенах евангелической академии Мюльхайма-на-Руре). С российской стороны это была «ЛГ», прежде всего Олег Прудков, хорошо известный всем Аркадий Удальцов и писатель Леонид Почивалов, с германской – немецкие интеллектуалы профессор Ганс Адольф Якобсен и руководитель академии Дитер Бах. МИ стала площадкой для встреч и дискуссий представителей двух народов. Олег Николаевич был душой этого начинания. Готовый к любым экспериментам, экспромтам, да даже к шалостям. Помню, мы организовали в стенах Мюльхаймской академии симпозиум с участием российских военных и служащих и офицеров бундесвера. В Федеративную Республику Германии впервые по неофициальной линии приехала делегация наших полковников во главе с генерал-майором Валерием Бугаенковым (увы, тоже уже почившим, и ему царство небесное). Один из дней выделили на культурную программу. Наши военные попросились съездить в Брюссель, он примерно в 200 км от Мюльхайма-на-Руре. Загрузились в автобус и скоро уже были в логове НАТО. Не могли не полюбоваться «Писающим мальчиком» в центре города. Фонтан был оккупирован японскими туристами с фотоаппаратами. Увидев группу русских в военной форме, они стали тайком фотографировать. Я подмигнул Олегу Николаевичу и подошёл к одной из японских групп. Предложил легальную и организованную съёмку: фото с полковником – 10 долларов, с генералом – 20. Деньги сдавать Олегу Николаевичу.
Японцы посовещались и выстроились к кассиру. В это время неладное почувствовал наша главная «золотая курочка» – генерал Бугаенков. Его возмущению не было границ. Дело мог спасти только советский консул в Брюсселе. Спас Олег Николаевич: «Генерал, вы что, шуток не понимаете?» – «Какие шутки! Дело пахнет даже не губой, а трибуналом», – вскричал Валерий Николаевич. И добавил: «Уж от вас, Олег Николаевич, я такого не ожидал». Прудков был, как всегда, невозмутим: «А что, я тоже творческий человек, способный на поступки. Японцы не обеднеют, а бизнес состоится». И все – в том числе японцы, перед которыми я извинился, – дружно расхохотались.
Вот такой он был человечный человек, дорогой наш Олег Николаевич.
заместитель главного редактора
газеты «Гудок»