Дана родилась в 1986 году в Челябинске, ещё школьницей окончила Театральный институт-студию, играла на сценах челябинских театров. Передача «Дана и Константин Сергеевич» в 1996 году заняла первое место в Международном конкурсе передач об одарённых детях. С четырёх лет пишет стихи, а в восемь стала лауреатом Международной благотворительной программы «Новые имена». Много печаталась в челябинских периодических изданиях, а позже и в московских. Много раз выступала на поэтических концертах в Москве и занимала призовые места на российских поэтических конкурсах. Работала учителем русского языка и литературы. Училась в Литературном институте (семинар Олеси Николаевой).
***
А вот судьба моя, знаешь ли, – это выбор,
Которого я, по мнению мамы, вполне достойна.
…Так вот, о судьбе – я мечтаю уехать в Выборг,
Говорят, там даже таких берут на постой, на
Ни к чему не обязывающий ночлег на кем-то примятом ложе.
Говорят, там ценят любых одиноких скитальцев.
Ты говоришь: «Да как же это… Да что же…»
Ты говоришь: «Ах Боже мой… Господи Боже…» –
И выворачиваешь мне кольца с холодных пальцев.
Сказка
Если бы мы с тобой жили в сказке, картина была бы такой:
...Обещанные полкоролевства горят, подожжённые, например, греками.
Во дворцовых покоях и люди, и крысы теряют привычный покой.
Улицы наполняются ранеными, поэтами и калеками.
Оставшиеся полкоролевства чествуют героев.
Каждому – по могильной плите!
Дворцовая площадь – в руинах. Огонь настигает слева.
И надпись над воротами города на фанерном щите:
«Король умер! Да здравствует королева!»
* * *
Потому что бабушка будет за меня молиться,
Я поеду в столицу
И буду учиться.
И талантом своим покорю эти лица,
Потому что бабушка будет за меня молиться.
А потом мне предложат в столице жениться.
Я, конечно, согласна. Что дальше случится,
Я не знаю. Но буду, конечно, учиться.
Потому что бабушка продолжает молиться.
А потом я опять постараюсь не спиться.
И, конечно, опять постараюсь влюбиться.
Мою жизнь кто-то вяжет на узеньких спицах.
Потому что бабушка не устанет молиться.
А потом я узнаю, что время не лечит...
...Захожу в Божий храм, зажигаю свечи.
Я ведь рада, что всё в моей жизни сложилось,
Потому что бабушка за меня молилась.
* * *
Подпиши мне на память, что ли, хоть сборник стихов,
Чтобы я могла хвастаться: «Он обо мне писал!»
Чтобы я друзьям показывала этот сборник – видите, мол, каков!
Чтобы у меня не было стимула снова рвануть на вокзал...
Подпиши мне свой сборник, поэтический профессионал,
Мне, ничего не добившейся, но с детства мечтавшей о славе,
Чтобы я могла плакать: «Он обо мне дышал!»
Чтобы я кричала о твоём таланте на самой высокой октаве.
Подпиши, чтобы я перечитывала, летом в зимнее прячась пальто,
Если не через месяц, то, значит, гораздо позже:
«Спасибо за поддержку, дорогая Не-Помню-Кто!
Успехов тебе! Твой кумир. (Телефон всё тот же)».
* * *
Это похоже прежде всего на водку.
Вроде как хлещешь её давно, а пьянеешь поздно.
Это что-то внезапное типа дыры на колготках.
Или как перед прыжком с балкона осознаёшь, что сегодня звёздно.
Похожее чувство тебя настигает в музее,
Когда, не обращая внимания на внутреннюю перепалку,
Ты стоишь, как столб, и долго тупо глазеешь
на неандертальскую дубинку или палку-копалку.
Нет, не влюблённость, а нечто гораздо хуже.
Это не связано ни с охами-ахами и ни с бритвой.
Это также не связано с тем, кому греешь ужин,
Но напоминает дрожь, когда в храме читаешь молитву.
Это есть то, что испытываю я к тебе.
Дальше не будет банальных словечек типа «ада» и «яда».
И только для рифмы приходится рифмовать со словом «судьбе».
Но вообще-то – не надо этого мне. Этого – точно не надо.