Елена Сафронова,
критик, прозаик
За последнее время уже несколько изданий задали мне вопрос о наличии /отсутствии героев в современной русской прозе. «С фонарями» ищут того, кого кому не хватает: Диогену – человека, а сегодняшним литературным критикам – героя, одновременно положительного, умного и убедительного.
Первую статью «Герои нашего времени» я написала в 2015 году на материале прозы нулевых. По ней, единственным «положительно прекрасным героем» отечественной литературы данного периода был Эраст Фандорин.
Увы – Эраст Петрович почил в Бозе 8 февраля 2018 года в заключительном романе цикла «Не прощаюсь». И до сих пор не «воскрес». Теперь о Фандорине говорить нечего. Многие критики не склонны искать положительных и прекрасных героев в «форматной» прозе. А зря – давно сказано: «Русскую литературу спасли в 1990-е годы Дашкова, Донцова, Доценко и Акунин», ибо «в массовой литературе происходит интенсивный поиск героя». Но в сегодняшнем «масслите» происходит что-то другое. По-моему, это мегаупрощение мысли под издательский формат: шаг влево – шаг вправо – тебя не издадут. В таких условиях новый Фандорин или Пелагея не родятся. Даже новая Настя Каменская.
Что же касается «боллитры» (которую трудно разграничить с беллетристикой, что доказал в статье «Под знаком сочинительства» Р. Сенчин), то она, похоже, утратила цель породить «положительно прекрасных» героев, заменив их людьми сомнительных достоинств. Бегло перечислю самых ярких персонажей «боллитры» десятых. Уголовный узник СЛОНа Артём Горяинов из прилепинской «Обители»; подловатый Герман Неволин из «Ненастья» А. Иванова; мягкотелый Игорь Корзухин из его же «Пищеблока»; шальной Саныч из «Облачного полка» Э. Веркина (один из самых художественно богатых, но и неоднозначных литературных портретов Лёни Голикова); униженный и оскорблённый Илья Горюнов из «Текста» Д. Глуховского; жертва интриг Алексей Ноговицын из «Бюро проверки» А. Архангельского; калека Олег Ведерников из «Прыжка в длину» О. Славниковой; побеждённый государством сказочник Якоб Бах из романа Г. Яхиной «Дети мои»; безвольный Финист – ясный сокол из одноимённой книги А. Рубанова; толпа запутавшихся персонажей – военных, чиновников, шахтёров – самсоновского «Держаться за землю»; аутичный герой А. Николаенко Федя Булкин; браконьеры Д. Новикова из «Голомяного пламени»; строители уранового комбината каждый со своим скелетом в шкафу из «Урана» О. Погодиной-Кузминой… Хватит или ещё? Самым ярким женским образом литературы последних лет стала для меня Зулейха Г. Яхиной. Но убедительность Зулейхи в том, что она жертва большой политики, в которой ничего не понимает, а не в том, что она «открывает глаза» в сибирской ссылке.
Ни один из них и не предназначен стать центральной, самой пассионарной фигурой книги. Напротив, все они задуманы словно бы для того, чтобы напомнить о культовых традициях великой русской прозы – «маленьких человечках», облагораживающем страдании и подвиге жертвы.
А. Иванов в «Ненастье» предложил новое определение героя: человек, способный взять на себя ответственность за других. По этой формуле, подлинным героем «Ненастья» является бывший командир Германа Сергей Лихолетов – на гражданке ставший натуральным бандитом, но помогающий бывшим товарищам-«афганцам». По мне, воспеть «маленького человечка» в литературе благороднее, чем бандита. Но что же герои?.. Помните пиратскую песенку из «Айболита-66»? Слегка перефразирую: «Нормальные герои теперь идут… в уход». Нескладно, да точно.