Не утихающая борьба Вашингтона с им же поставленной украинской властью скрывает за собой огромные изменения в западной политике, а может, и больше – в западных отношениях с остальным миром. Сотни лет Запад был источником модернизации. С эпохи Возрождения, экономически и технологически, а во многом и культурно выдвинувшей Европу вперёд, все страны, попадавшие под её влияние, испытывали сильный толчок в развитии.
Да, нередко это сочеталось с истреблением или порабощением местного населения, с разрушением его самобытной культуры и естественного хода развития. Но это не отменяло модернизационного влияния, и темпы европейского развития накладывали отпечаток на весь строй их жизни.
Так было до последнего времени. Страны Востока, пошедшие по этому пути после Второй мировой войны, совершили гигантский скачок. Почти всё постсоциалистическое пространство с начала 1990-х двинулось на Запад: «Хотим жить как в Европе!»
Однако что-то пошло не так, сильно изменилось. Мы видим, что каждые несколько лет Запад вмешивается в одну из ближневосточных стран, однако вместо модернизации там происходят архаизация, деградация, а западные социально-политические технологии часто не срабатывают, погружая народы в хаос и внутренние войны.
Не стоит думать, что Запад сам только этого и хочет. Да, он хочет господства, нефти, прочих ресурсов. Но его элиты искренне считают, что, принося другим народам свои правила жизни, они смогут создать там понятные и хорошо работающие системы, ведущие к успеху.
Но это влияние перестало работать, как прежде, что видно и по Украине. Евромайдан не мог не случиться именно как антироссийское событие, поскольку Москва первой отказалась от приоритета интеграции с Западом в пользу самостоятельного развития. Двадцать лет Россия стучалась в закрытую дверь и наконец осознала, что надо рассчитывать лишь на себя. Это тот же путь западной модернизации, но в отрыве от самого Запада – и он довольно рискован.
Соседние с Россией страны должны были либо изменить свою политику в соответствии с выбором Москвы, либо продолжать прозападный курс. А это значит конфликт с Россией, и не просто конфликт – от неё тогда надо оторваться, иначе она затянет и не позволит совершить тот рывок, за который уже дорого заплачено. Кроме того, быть вне Запада – значит обрекать себя на его враждебность, другого не дано, а это неприятное положение.
У надежд, которые питали активную часть украинских граждан в 2014 году, были основания – банальные, но жизненные. Прошло несколько лет, и «майданщиков» берёт отчаяние – вместо приближения к европейской жизни происходит прямо обратное. Но подобное чувство охватывает и западных кураторов. Уж что-что, а сносно функционирующую социальную и политическую систему они рассчитывали получить. Отсюда давление на украинскую власть, а скоро наверняка и попытки её сменить, лишь бы использовать все возможности продавить свою линию. Но заранее можно сказать – уже не получится.
У Запада иссяк модернизационный потенциал. Он не срабатывает даже на европейских по культуре обществах. Страны Прибалтики интегрировались максимально – стали полноправной частью ЕС, а не помогло – там та же деградация, деиндустриализация, депопуляция, низкий уровень жизни.
Возможно, настаёт конец западной эпохи «Современности», начавшейся в XVI веке. Большой модерн был не только культурным явлением, но выражался во всех сторонах жизни Европы, в том числе в международных отношениях. И вот тот постмодерн, о котором уже полвека активно говорят, наступает. Интеграция с Западом перестала быть залогом модернизации, пора искать другие пути.