Елена МАЗУР
Из недалёкого прошлого… Не забыли Даму – Антонину Егоровну, которая жила в квартире напротив Леди?
…Где-то на второй-третий день с начала «курсов кройки и шитья» Сашуля пришёл от Антонины Егоровны в большой задумчивости. Неторопливо обошёл комнаты, кухню, ванную, туалет, часто останавливался и внимательно рассматривал – будто оценивал… Я села на диван, он подошёл, встал, как обычно, между колен, чтобы быть ко мне поближе, и обидчиво спросил:
– Почему мы так бедно живём?
Я от такого неожиданного вопроса растерялась. Вспомнила нарочитую роскошь квартиры Антонины Егоровны – вся в коврах, в позолоте, хрусталях: мне, казалось, нечем было защищаться, а малыш ждёт.
– Мы не бедно живём. Мы – хорошо живём. У нас есть всё!
– У нас нет ничего, что есть у тёти Тони.
– Будет! Мы молодые – жизнь у нас вся впереди! – вдохновляла я, как могла, сына.
– А когда будет это… «впереди»?
– Сначала надо сделать капитальный ремонт.
И я повела Сашу по квартире, показывая, где что-то отвалилось или намерено вскоре упасть кому-нибудь на голову, где дверь перекосилась и не хочет ни открываться, ни закрываться, где из крана холодная вода течёт, а горячую «заклинило» – вентиль не вращается…
– Посмотри на пол! На нём и краски не осталось от нашего беганья.
Такой деловой обход отвлёк сына от грустных сравнений, и он стал ждать капитального ремонта, а мы начали копить деньги и выкраивать удобное для всех время.
Капитальный ремонт Сашуле понравился. Делали его женщины, они ласково и терпеливо к нему относились. Процесс затянулся надолго, что утомило нас, но не огорчило сына. В конце концов ремонт закончился.
– А красота когда будет? Как у Егоровны…
– Как только нам с папой дадут отпуск в одно время, мы поедем в Москву… за красотой. Ты же видел – в наших магазинах… такой нет.
Сашуля стал ждать нашего отпуска, мы – копить на мебельный гарнитур. Копили-копили и поняли, что до Сашиного первого класса накопить не успеем, – пришлось занять.
В Москве нам помогали все родственники, друзья и друзья родственников. В нескольких мебельных магазинах мы получили номера, отмечались, но если «не дать на лапу» – никогда не купить! Это нам объяснили стоявшие в очереди годами, не умевшие давать или не нашедшие той «лапы», которая бы взяла и гарнитур продала… Страсти разгорались! Надежды наши таяли, как и дни внепланового отпуска.
Купили мы гарнитур сами, без очереди, заглянув в какое-то помещение и увидев такую красоту, что ринулись в бой… не посчитав денег. Оказалось, какому-то высокому начальнику прислали на выбор два гарнитура разных расцветок, из 24 предметов каждый. С зелёной обивкой он взял: оплатил и доставку тоже, красная пока… Мы не глядя, сколько в руку попало, вытащили деньги и дали… кому? Неизвестно. Пошли на риск. Нам принесли чек. Суммы такой у нас и в мыслях не было! Обивка – чистошерстяная с замысловатой выработкой, с обилием выпуклых узоров, поэтому и цена… с лишним нулём. Мы обзвонили всех!.. Через два часа семь человек приехали в магазин с деньгами. Они же следили за погрузкой, проверяли и пересчитывали количество предметов и обнаружили, что не хватает двух пуфиков: к трюмо и на колёсиках, который закатывался под журнальный столик, если не был нужен. Как выяснилось, их хотела «прикарманить» заведующая отделением – увидела десять покупателей одного гарнитура и сразу сдалась.
Бывает, что в жизни везёт, но чтобы так повезло – не бывает. Мы не верили своему счастью! Но, положа руку на сердце, такого счастья нам в ту пору вовсе не требовалось. У нас действительно было всё… необходимое для нормальной жизни. У нас был простор и свежий воздух, уборка квартиры не представляла никакого труда. А если под музыку… классическую – удовольствие!
Привезли мебель, расставили… Каждой вещи нашлось место. Учтите, что одним из 24 предметов была пятиметровая стенка – действительно полезная, так как книг было много, и стенка приняла их вместо хрусталя.
Красиво… Очень красиво. К нам стало ходить в гости много народу – знакомые, малознакомые и совсем незнакомые. Устраивали посиделки доморощенные философы и поэты. Математики спорили с физиками, и лирики с юмором были в почёте. Приходили изобретатели, взъерошенные своими идеями, уходить не торопились… Проходной двор грозил превратиться в постоялый.
Ребёнок среди этой мебели потерялся. Мы сами себя найти не могли. Все, включая Сашулю, затосковали… Побегать, накручивая круги и восьмёрки, негде. Повернуться без оглядки нельзя – в синяках ходим. Уборка превратилась в наказание. Эта хвалёная обивка всасывала в себя пыль, казалось, со всего квартала, а попробуй её оттуда высоси! Никакой пылесос не соглашался – выходил из строя… Старенький кругленький «Метеор» я берегла как реликвию.
Наладив быт в первом приближении, мы решили «обмыть» покупку… блинчиками.
Рецепт мой собственный: на 4 яйца 200 г сметаны, 100 мл молока, 50 мл кипячёной воды, чайную ложку растительного масла (лучше оливкового или кукурузного), соды – на кончике ножа. Сахар или не класть вообще, или совсем немножечко. О соли не вспоминайте. Главное – долго взбалтывать! Взбалтывание начинаете с яиц (с сахаром или без), добавляете сметану и опять взбалтывайте, вливаете молоко – взбалтывайте, соду положили – взбалтывайте, а муку не всю сразу, а постепенно всыпаете – и взбалтывайте, всыпаете – и взбалтывайте… Навзбалтывались?! Поставьте тесто на час (можно на два) в холодильник на верхнюю полочку. Непосредственно перед тем, как начнёте печь блины, доведите тесто до нужной консистенции (свободного сползания с ложки) тёплой или горячей кипячёной водой с почти «покапельным» её добавлением и постоянным взбалтыванием. Сковороды использовать только «блинные», то есть те, в которых вы ничего не жарите, не парите, а печёте блины, оладьи, сырники-запеканки, омлеты. Блинчики – тоненькие, румяные, дырчатые – должны сами спрыгивать со сковороды на тарелку.
Приготовила я тесто, поставила в холодильник.
– Сашуля, звони бабуле – приглашай на блинчики: через час садимся за стол.
– Ура! – И стремглав – по коридору! В гостиной пробежал вдоль новомодной стенки до окна, где на моём старинном письменном столе стоял телефон.
Муку я всегда старалась убирать подальше от сына. Теперь нашла место – внизу в дальнем углу стенки. Я несу большой пакет с мукой, Сашуля бежит мне навстречу. Я отхожу в сторону, уловив краем уха, что бабушке он позвонил – она придёт.
Поставив пакет с мукой на обеденный стол, окружённый стульями и стоящий впритык к диванам, креслам, журнальному столику, я обнаружила, что забыла завязать его верёвочкой. Иду на кухню. Саша бежит мне навстречу. Я уступаю ему дорогу и вхожу в гостиную. Пакет с мукой как стоял на обеденном столе, так и стоит. В боку две дыры от Сашулиных кулачков – боксанул мимоходом, пробегая туда и обратно. Из дыр, слегка распыляясь, сыплется мука. Мало того, без верёвочки от боксирования широко открылся зев пакета, и из него вроде ядерного гриба начинает распространяться во все стороны и медленно оседать на красную шерстяную обивку новой мебели белая мука!
Теперь я бегу по коридору, Сашуля мне навстречу. Я не уступаю ему дорогу, а хватаю за руку. И ору! (Единственный раз в жизни ору при сыне.)
– Идите с папой и пылесосьте, пылесосьте, пылесосьте…
Меня зациклило. Папа с сыном побежали по коридору… Папа взглянул, развернулся и побежал мне навстречу. Я встретила его с распростёртыми руками.
– Ну нет, дорогой! Иди и вместе с сыном пылесось, пылесось, пылесось…
– Сам натворил – пусть сам муку и сосёт… – Папа был стоек и непреклонен, как педагог.
Сын очень любит пылесосы, давно их изучил и нам часто советовал, как и какую насадку насаживать, если пыль спряталась в плинтусе или в других неудобных местах. Он тянет пылесос из стенного шкафа в «аварийную» комнату. Мы слышим звуки его упорного труда…
– Скоро бабуля придёт, надо Саше помочь.
Мы с мужем открываем дверь в гостиную. Не дым столбом, а мука! Сашуля вставил шланг наоборот – вместо всасывания из шланга дует мощная струя. Всё в дыму, то есть в муке, и ничего не видно. Папа еле-еле нашёл сына и выволок в коридор, чтобы устроить ему «лупку с трёпкой». Я Сашу перехватила, а мужу сказала:
– Не пошёл с ним пылесосить, теперь один убирай это безобразие. – И плотно прикрыла дверь. Пылесос кряхтел от натуги…
Сын сидел в кухне за столом и ждал блинчики. Пришла бабуля. Я её усадила рядом с внуком.
– А почему не в гостиной? За белой скатертью? – И пошла по коридору…
Мы с Сашулей её обогнали и преградили путь:
– Не входи! Там – кошмар и ужас!
Бабуля, учёная… внуком, вернулась в кухню. Я позвала папу.
Блинчики удались, невзирая на все перипетии! Бабуля ела блины с маслом. Сашуля – с вареньем. Папа – с «таком». Я налила в чашку сметаны, насыпала туда сахар, размешала и, окунув в чашку свёрнутый в трубочку блинчик, отправляла его в рот. Калории считать? Они сгорали, не доходя до рта, от сознания того, что месяца два мне придётся ежедневно пылесосить весь этот ужас с кошмаром. Сама всё сделаю – никому не доверю!
С того «блинного» вечера наши семейные завтраки, обеды, ужины и чаи с тортами переместились в кухню. Обходимся без скатертей, они сползают вместе с посудой на пол: новый стол с пластиковым покрытием оказался очень скользким.
Новомодная мебель начала выживать своих владельцев…
***
Ах, лето, лето, сколько надежд мы возлагали на тебя! А получилось… неприкаянное лето.
Сбежав от мебели на дачу, мы были вынуждены тёмной ночью покинуть её навсегда. На Волге, на турбазе, пережили острые моменты и раньше срока вернулись в город. Я съездила в Москву за подарком для Саши – мы чуть не умерли со страху. Занялись покупками – неужели первокласснику так много надо?!
Дождались 31 августа. На общем родительском собрании нам, родителям детей-шестилеток, заявили:
– Завтра вы, вы, родители, сядете за парты! Зарубите себе на носу.
Мы «зарубили» и носы повесили.
Сын, закончив запихивать в ранец нужное с желательным, притащил его к входной двери и пошёл с бабушкой во двор. Наш дом знал: Сашуле-счастливчику повезло. Я вынесла торты. Вскоре дом радостно скандировал:
– Ура! Гимназия!..
– Ура! Гимназия!..
– Ура! Гимназия!..
Продолжение следует