В далёком поднебесье...

ПОЭТОГРАД Евгений МИНИН ЕСЛИ БОГ МЕНЯ ОСТАВИТ Если Бог меня оставит, что, по-моему, нечестно. Если Бог меня оставит (что пенять – ему видней), – Станет сладость жизни – горькой, Станет радость жизни – пресной, И обузой будет каждый из подаренных Им дней. Но когда душа сумеет удержаться в равновесьи И не даст обиде горькой всё, что было, сжечь огнём, Может, станет Богу легче там, в далёком поднебесье, Что не он теперь в заботе обо мне, а я – о нём.

ПТАШКА
Поэт не должен говорить на «ты»
Ни с ласточкой, ни с камнем, ни с судьбою
Тамара ГАББЕ

Дни стали светлее и длиннее,
деревья цветут не спеша.
Вот птаха на ветке.
Под нею сижу я, неслышно дыша.
Расплакалась что-то пичуга,
прощаясь с ушедшей зимой
её приютившего юга,
теперь же на север, домой.
Но в странных сиреневых звуках
незримая спрятана боль.
О грусти, потерях, разлуках
выводит тоскливый бемоль.
И каждое треньканье в душу,
как тонкой иглы остриё…
И кто я такой,
чтобы слушать
печальные тайны её.

СЕНТЯБРЬСКОЕ СОЛНЦЕ
Сентябрьское солнце –
как мамина ладонь,
И ощущаешь вновь её прикосновенье,
Ах, глупенькая пташка на ветке,
не долдонь,
Не трогай тишину и этот день осенний.
Я тот же, что и был,
сентиментальней лишь,
Но слышу, как душа играется годами…
И мамина ладонь!
И я опять – малыш!
Но не прижаться к ней солёными губами.

* * *
Если б ведала только,
как холодно мне без тебя.
Даже северный ветер
не кажется злым и суровым,
Незаметною осенью,
первым листком сентября
Начался листопад жёлтым,
серым и ярко-багровым.
Оглянись на меня,
это я поднимаю листок –
Черновик этой осени,
словно пустую страницу.
И увидишь во мне неуклюжую
чёрную птицу –
Занесённою стаей на Ближний,
но дальний восток.

* * *
С ветви падая баскетбольно,
ранит Землю созревший ранет.
Наклонюсь
и спрошу её: «Больно?»
И земля мне выдохнет: «Нет!
В моём теле – одни катакомбы.
Не поймёте в своём кураже:
после вашей атомной бомбы –
ничего мне не больно уже!»

Я ТЕБЯ ЗАВОЮЮ…
Я тебя завоюю.
Готов арсенал
Для внезапной атаки десанта.
Я под вечер сонеты Шекспира читал
И горящие строки из Данта.
Напоследок присяду
и залпом – сто грамм,
Так положено перед атакой.
И – вперёд!
За любовь!
За прекраснейших дам!
С белым флагом под мышкой.
На всякий…

ЦЕНА
В мире много вещей не имеют цены,
От громадных строений до хрупких идей.
Нет её у Великой Китайской стены,
Нету дружбе великой цены у людей.
А с другой стороны –
на глазах пелена,
Одного не понять уголками души:
Какова у работы любимой цена,
Если платят за эту работу гроши.

О КАНАЛАХ
Прошли сериалы любви.
Меняются в мире реалии.
Идут на каналах TV
кровавые вахканалии.
Увидеть счастливый финал –
что воду найти на Юпитере.
Но есть и любимый канал –
Канал Грибоедова.
В Питере.

ПЕРСОНА НОН ГРАТА
Всё равно у кого,
        дочки,
              сына и
                        брата,
выясняется вдруг:
   ты – персона нон грата.
По своей ли вине,
   по чужому капризу
закрывается дверь
   без надежды на визу.
Выяснять, почему, –
   только времени трата –
как простой человек
   стал персоной нон грата.
Просто кто-то решил,
   нет на это закона.
А с другой стороны –
очень звучно –
                персона!

ИЕРУСАЛИМ
В этом городе высоком,
              в этом климате несносном
Я живу, не уезжая,
запершись в себе самом.
Это я к нему привязан –
и в прямом, и в переносном,
Это он ко мне привязан –
в переносном и прямом.
И хотелось сильным словом,
                         не затасканным и косным,
Мне в любви к нему признаться,
                              без свидетелей, вдвоём.
Это я в нём неразлучно –
и в прямом, и в переносном,
Это он во мне навечно –
в переносном и прямом!

ОБНИМИ МЕНЯ ПОКРЕПЧЕ…
Обними меня покрепче
может завтра не наступит
темнота закрасит окна
будет ночь и снова ночь
обними меня покрепче
может завтра грянет ветер
как пушинки унесёт нас
друг от друга вдаль и прочь
обними меня покрепче
буду врать что на работу
что на службу что за хлебом
ни за что не отпускай
обними меня покрепче
обними меня покрепче
обними
меня
покрепче
Герда-Герда,
я твой Кай…

ОЗЕРО
Брошенный дом пуст:
Выплеснулась, истекла
жизнь под прощальный хруст
выбитого стекла.
                                   Татьяна ИЛЬИНА

Пахнет в озере этом печалью волна,
Разбивая колени о дно плоскодонки,
А на том берегу и трава зелена,
И в песчаных карьерах урчат
пятитонки.
Тоньше волоса миг между явью и сном,
Но побег невозможен из этого плена.
Как в «Солярисе» неповторимого Лема,
Отражаюсь в свинцовой воде пацаном.
Жизнь – космична,
её не измерить числом,
В ней и чёрные дыры, и белые пятна…
Понимаю, что мне не вернуться
обратно,
Зря ломаю волну деревянным веслом.

модерНовое…
Это сегодня модно –
строчка с полкилометра.
Хорей – нечто вроде комода,
а ямб – далёкое ретро.
Слова лежат штабелями.
Искусство – ползти по шпалам,
идею держа зубами,
Пиарься!
С лёгким пиаром!
Вынырни из болота,
выползи из трясины.
И возжелай – полёта,
где звёздами – апельсины.
Ночью пронзит уколом –
сердце волчицей взвоет.
Слепит глаза глаголом
лунный гиперболоид.
Каждый трепло и циник,
каждый первопечатник…
Чат у каждого ныне.
Или маленький чатик.
Ночью рожая строки,
кофеем бьём по здоровью,
Проистекаем словом,
нет –
истекаем словью…

ОСЕННЕЕ
Как-то незаметно станет тяжко,
Вроде изменений внешних нет,
Кажется иной многоэтажка,
Где живу я столько долгих лет.
Настроенье пропадёт и сила
В ожиданье завтрашнего дня.
Это значит, осень наступила,
Наступила прямо на меня…
                                                     ИЗРАИЛЬ