Не так давно у члена Союза писателей России, томской поэтессы Елены Клименко вышел седьмой сборник стихов. Перед нами – гармоничное сочетание неброского пейзажа и выстраданного умиротворения лирической героини, периодически использующей иронию в качестве щита от предстоящих невзгод. Это – самое интересное в книге.
Обращают на себя следующие строки с изящной звукописью: «Ты сыр и сер на фоне сыроварни», «В Варшаве дождливо, надень шаровары. /Гляди шаловливо, по-польски не шпаря», «Июнь для нюнь немного свеж, / Он не для ню, творцы надежд!».
Короткая зарисовка «На Псковщине» – трагикомична, а неологизм-каламбур усиливает авторское впечатление:
У текучей дороги
Домишко синий
Неказист, одноокн.
Это «Почта России», дружок.
Привычная непогода конца лета преподносится автором также нетривиально:
Сырость бродячей собакой
Входит в ещё летний двор,
Роется в мусорных кучах,
Тянет нос по ветру.
Август, облаянный густо,
Чешет кудрявый затылок…
Замечательный пример самоиронии:
Я в порядке, я в порядке…
Мне б забиться под корягу
И уснуть глубоким сном,
Словно толстый самка-сом.
А вот уже – горькая усмешка на тему самосохранения:
В коридоре кого-то бьют.
Звяк бутылок – склянки весны.
Дверь не откроешь – твой хрупкий уют
Может простыть. Усни!
Хороша строфа о тотальном разочаровании:
Слоились тучи драниками серыми
И мусор глухо бился в волнолом.
Как трудно расставаться с верою,
Что счастье ждёт нас за углом.
А следом – строка как выстрел наповал: «А в наших пейзажах лишь тени от сосен». Об умении прощать и неумении летать поэт говорит искренне и ёмко (привет Бродскому!):
Я вижу город вдалеке.
Над ним так хочется промчаться
На крепких ангельских крылах,
Чтоб видеть: целы все и живы,
И мысленно поцеловать
Забывших обо мне,
Забытых мною.
Встречаются у Клименко и точные наблюдения с интересными метафорами: «Созвездие шишек сменяет / Созвездье ранеток», «Чилима черные колибри / Плывут по глади Манжерока. / Экзотика недалеко».
Чудесны миниатюры – в рифму и без:
***
Первомай.
Тополя на проспекте Ленина
Натянули белые гольфы.
***
Прощальная гастроль лисичек.
Теперь – до лета. Пишите в личку.
Начитанный любитель поэзии, без сомнения, высоко оценит «игру в классиков» с лёгкой грустинкой: «Февраль. Достать чернил и плавать /В прозрачной зыбкости небес», «Счастье было словно «й» коротким», «Провинциальное лето – / Принципиально слепо…/ Умеет считать до тыщи, / Но никто не ищет», «И нет скота, кроме кота. / А значит, невозможно скотство», «Пусть малина впрок икры намечет. / Радости уже наперечет. / Красной рыбой выплывает вечер». Хорошо прочувствованно, к примеру, и такое лирическое высказывание о любви и дружбе: «Новых выбираю из /Любви и хлеба не просящих».
Но встречаются и шероховатости. К примеру, в любопытном признании в начале сборника:
Переходя на лица,
Фотоаппарат – щёлк.
Опять проповедуем птицам.
А птицы в ответ – молчок.
Пожалуй, здесь ритмический сбой – словно признак случившейся природной и социальной катастрофы, где «птицы не поют, деревья не растут». Но остальные попытки сменить ритм – не столь удачны. Налицо лишние слоги, а перед ними неблагозвучие: ры-ры:
Когда в сугробах норы рыли
И дом наш светел был и тих…
Зима рисует ангельские крылья,
А мы лишь примеряем их.
Но в целом – сказано проникновенно о невозможности счастья, нельзя не признать. Будь у Елены Викторовны опытный редактор, он бы подсказал, как сделать безупречной ударную концовку стихотворения. Нередко Клименко использует весьма странные рифмы: зимы-красны, клетки – детство, снегами-листает. Порой сложно угадать, где тут подлежащее: «Закат румянит лёгкий флирт»…
Вернёмся к названию книги. Разумеется, к лицу поэта Елены Клименко не только осень. Сердцу томского автора отзываются все времена года (правда, зима – в меньшей степени). В описании сентября подкупает сделанное вдруг открытие: «И радости так прост мотив». Сразу вспоминается рекламный слоган: «И пусть весь мир подождёт». Удивительно трогательная беззащитность – вот чем живёт и дышит литератор Клименко, выбравшая себе в союзники природу тихую, без катаклизмов. Очевидно, что лирическая героиня в поэзии Клименко – ярко выраженный интроверт. Вызывает как минимум уважение и заход томички на территорию суггестивной поэзии. Но, хочется верить, что творчество – далеко не всегда спасительная норка или башня из слоновой кости. За примерами далеко ходить не будем. Невероятно пронзителен финал известного стихотворения Инны Кабыш: «Кто варит варенье в июле, / Тот знает, что выхода нет». Штурмовать новые высоты – вот чего в первую очередь хочется пожелать талантливому автору Елене Викторовне Клименко.