ПОЭЗИЯ 
ПТИЦА-ТРОЙКА
Русь, куда ж несёшься ты?..
Н. Гоголь
В клочья порванные ветры,
Как знамение судьбы...
Километры, километры,
Полосатые столбы.
И летит она по свету,
Словно с гор крутых вода,
А куда – ответа нету
И не будет никогда.
Через взлёты и паденья,
И страдая, и любя…
Это вечное движенье
То к себе, то от себя.
***
Если спросите при встрече:
– Ты откуда? Кто такой?
Я на это вам отвечу:
–Уссурийский и тверской.
Там – родился. Здесь – женился…
С молодых своих годов,
Не жалея сил, трудился
Для обоих городов.
Бесконечных расстояний –
Необъятная страна –
Встреч, прощаний-расставаний
Жизнь моя была полна.
На концах дороги долгой –
Там родня, и тут – родня…
В океан впадает Волга.
Не для всех, а для меня.
ЮННЕ МОРИЦ 
1
А ты рисуешь птиц,
Которых в мире нету.
Они с твоих страниц
Летят до белу свету.
Несут благую весть
Они простому люду.
И эти птицы есть
Теперь уже повсюду.
Токуют и поют,
Не улетают к югу.
И споро гнёзда вьют
В высотках и лачугах.
Рисуй же их, пока
Есть на палитре краски,
И держит кисть рука,
И люди верят в сказки.
Рисуй, не уставай,
Пока их голос слышишь.
И береги слова:
Потом стихи напишешь.
2
Не упрекай,
Что много посвящений
В моих стихах
Бывает иногда.
Они – наивный
Символ возвращений
К моим друзьям
В минувшие года.
Вернуть их нам
Никто, увы, не властен –
Былую жизнь,
Былые времена.
Но есть, однако,
Ощущенье счастья –
Опять увидеть
Эти имена.
ДОМОТКАНОВО
Просёлок ниткою суровой
Прошил окрестные поля...
Любимое село Серова,
Исконно русская земля.
До слёз, до боли всё родное –
И этот пруд, и старый сад,
И стригуны на водопое,
И жарких угольев закат.
Здесь он январскими снегами
Бродил окрест, как лесовик,
И звонкий хруст под сапогами
Был слаще всех иных музык.
Здесь деревенская светлица
Была милей столичных зал.
Здесь не «Юсупову со шпицем»
Он «Бабу с лошадью» писал...
………………………………..
Наш век не миновал округу:
В домах мобильники поют,
Скворцы, вернувшиеся с юга,
Остатки «сникерса» клюют.
Дитя российского прогресса,
Случайно забредя сюда,
Снимает бабу с «мерседесом»
На фоне старого пруда.
ПУШКИН В ГОРОДНЕ
Он ехал поступать в Лицей.
И дядюшка – наставник строгий –
С усталой миной на лице
Сопровождал его в дороге.
Остановились в Городне.
Впервые здесь увидев Волгу,
Курчавый мальчик долго-долго
Внимал закатной тишине.
Была медлительна вода,
Была пленительна природа…
Он крикнул:
«Я вернусь сюда!»
И зачерпнул в ладони воду.
ПАМЯТИ ВИКТОРА БОКОВА
I.
Он
С прекрасным этим миром
Кровным связан был
Союзом:
Балалайка –
Вместо лиры,
Алевтина –
Вместо музы.
Не пророк
И не мессия –
Переделкинский художник.
Он пролился
Над Россией,
Как грибной
Июльский дождик.
Безоглядно
В жизнь влюблённый,
Вёл он с ней такие
Речи!
В этом домике зелёном,
Так похожем
На скворечник.
Рядом –
Сетунь хлопотала.
Он любил
Бродить над нею…
А когда
Его не стало,
В мире стало
Холоднее.
II.
Есть справедливость
Высшая, однако.
Господь
Его и в смерти
Не забыл:
Он похоронен
Рядом с Пастернаком,
С которым и при жизни
Рядом был.
ПИСЬМО В ТВЕРСКУЮ ДЕРЕВНЮ
Оттуда, где радостно было,
Где юности нашей начало,
Хорошая девочка Мила
Хорошую книжку прислала.
В ней – солнце, дожди, и деревья,
И музыка слова живая,
Дарящая счастье деревня,
Где нынче она проживает.
Как быта забытого знаки,
Её немудрёные строки…
Живут в её доме собаки,
Летят к ней скворцы и сороки.
Ну, в общем, всё просто и ясно,
Что редко бывает на свете.
А значит, живёшь не напрасно
На этой усталой планете.
Пусть время несётся вприпрыжку –
Не всё то, что было, уплыло…
Спасибо за добрую книжку,
Которую ты сочинила!
ЗЕРКАЛО АННЫ КЕРН
В пушкинском музее
города Торжка
Вот зеркало.
Стекло его туманно.
Давным-давно
В него гляделась Анна.
У бабушки, в Грузинах,
Под Торжком,
Румяня тайно
Щёки бурячком.
И подводила
Угольком глаза…
Красавица, шалунья,
Егоза.
Ещё не Керн…
Беспечна, весела.
Уже тогда
Любила зеркала.
Улыбку, взгляд
И юный жар ланит
Стекло венецианское
Хранит…
И говорят,
Что будто иногда
Та девочка
Является сюда.
В ночной рубашке,
С гребнем в волосах,
Когда глухая полночь
На часах.
Сама с собою
Тихо говорит.
Темно свеча
В руке её горит.
И тени разгоняя,
Этот свет
Вдруг озаряет
Пушкинский портрет.
А ветхая старушка
Сторожиха,
Что в уголке
Посапывала тихо,
Проснулась и в испуге
Крестит рот
И Господа
В заступники зовёт.