130 лет назад ушёл из жизни Иван Александрович Гончаров.
О! О! О!.. Или – Об… Об… Об... «Об-ыкновенная история». Обыкновенного «Об-ломова». Которая заканчивается обыкновенным «Об-рывом». Вернее – краем обрыва. На котором почти всегда замирает Россия. И, кстати, удерживается. На краю... Может быть, великий писатель Гончаров и был героем обыкновенной истории Обломова у обрыва?.. Впрочем, у Ивана Гончарова было прозвище Господин де Лень. Некоторые современники считали его наискучнейшим и ленивейшим домоседом. Да и жизнь его кажется необыкновенно обыкновенной. Особенно на фоне судеб других писателей, биографии которых читаешь взахлёб. Когда даже их романы порой отходят на второй план… А, возможно, он просто оказался загадочнее других? И просто-напросто скрыл свою жизнь...
Родился он в обыкновенном провинциальном Симбирске. Узкие улочки. Старые дома. Дощатая мостовая. Даже дождь крапает нехотя. Всё сонно, лениво, медлительно. Зевнуть бы. И позвать: «За-ха-а-р!» Возможно, писатель всю жизнь доказывал, что Обломов, герой его лучшего произведения, не имеет к нему никакого отношения.
«Обломов» один из тех уникальных романов, которые нужно в идеале прочесть три раза в жизни. В юности, чтобы, осудив Обломова, заявить: я так жить не хочу! В зрелости, когда начинаешь обожать Обломова, завидовать и пытаться ему подражать, лёжа на диване. Чтобы наконец вскочить и заявить: я так жить всё-таки не хочу! И в старости, когда уже ненавидишь Обломова или сильно жалеешь, чтобы сказать: я так умереть не хочу…
Роман наделал много шума! Славянофилы разглядели в обломовщине чуть ли не лучшие черты русской жизни и патриархальный уклад. Либералы-западники – проявление «русской национальной болезни». Социал-демократы утверждали, что обломовщина – социальное явление, следствие крепостничества... Но секрет романа в чём-то большем. Наверное, в том, что в каждом из нас неизбежно живёт Обломов. Даже если мы уверены в обратном. Даже если мы деятельны, как Штольц, или идеалистичны, как Ильинская…
Есть такая партия – имени Обломова. Которую создал Гончаров. Когда любому из нас хоть раз в жизни хочется укутаться в уютный халат и залечь на диване, укрывшись с головой одеялом. И пусть даже муха жужжит на окне. И паутина блестит в углу. И на столе тарелка со вчерашнего ужина. И графин с недопитой наливкой. «Глядишь, кажется, нельзя и жить на белом свете, а выпьешь – можно жить!..» И помечтать можно о чём-нибудь этаком. В общем-то ни о чём. И сон увидеть наиприятнейший. О своём милом детстве… А потом проснуться, зевнуть. Взять книжку и тут же отбросить её. Поморщиться, потому что накопилась куча дел. Которые, впрочем, могут и подождать. А там и сами собой разрешатся…
Сегодня этот роман актуален, как никогда. Общество всё конкретнее делится на Обломовых и Штольцев. Только первых меньше и они менее чисты и непорочны. А вторые более напористы и безнравственны. А где же третьи?
Последние двадцать лет великий писатель прожил в полном, почти болезненном уединении. И умер в Петербурге, завещав своё литературное наследство семье старого слуги... «За-ха-а-р!..»
Конечно, Иван Александрович Гончаров не был Обломовым. Он прошёл и через жертвы, и через усилия, и через лишения. В поисках «своего цветущего сада». Потому что честно спрашивал себя: зачем жить? А не – как жить… И, наверное, нашёл ответ. Там, где уже звонит колокол.