В этом году художнику, мастеру агитационно-политической графики Борису Ивановичу Пророкову исполнилось бы 97 лет. Он родился 9 мая прошлого века. Первые шаги в искусстве были им сделаны в качестве художественного корреспондента «Комсомольской правды», потом были журналы и «Смена», и «Крокодил». Сатирические рисунки Пророкова пользовались невероятной популярностью. Когда грянула Великая Отечественная, он стал художником Главного управления политической пропаганды Военно-морского флота на Балтийском, Черноморском и Тихоокеанском флотах. Создавал рисунки для фронтовой печати и изолистовки. Последние сбрасывались самолётами и разлетались над территорией врага. На войне он получил контузию и всю свою последующую жизнь жил, превозмогая страшные боли.
Выставка, открывшаяся 29 апреля в Политехническом музее, называется просто – «Война и жизнь в творчестве Бориса Пророкова». Действительно, художнику удалось постичь и войну, и жизнь, и войну жизни, и жизнь на войне. Что и нашло отражение в его таких разноплановых работах. Серия «Это не должно повториться!» не зря считается вершиной творчества художника. Величественные образы, за которыми читаются скорбь и благородный пафос («У Бабьего Яра», «Тревога», «Мать»), сочетаются с образами, полными трогательности («Глаза войны»). В своём дневнике в 1942 году Пророков записал: «Ненависть к врагу поглотила всё, и от голодных, с восковыми тонкими шеями ленинградцев не услышишь ропота… Меня восхищает мужество. Мне хочется написать картину о ленинградцах, которые не теряют уверенности и надежды ни от бомбёжки или артиллерийского обстрела, ни от холода или голода». Позже, в начале 60-х годов, этот свой замысел Борис Иванович воплотил в листе «Ленинградка» из цикла «Сыну». Живописную манеру Пророкова отличают предельная экспрессия (художник не приемлет полутонов и усреднённости), пластическая выразительность (недаром его работы часто сравнивают со скульптурами Вучетича), почти плакатная реалистичность и вместе с тем символическая семантика изображаемого. Тушь, карандаш, уголь, сангина – основные его помощники.
Многогранность дара Пророкова удивляет. В картинах, посвящённых военной тематике, ему удаётся добиться максимального трагизма, в своих же сатирах он максимально комичен. Чего стоят его шаржи на писателей: обнажённый Гоголь почти в роденовской позе сидит на итальянском берегу, Сергей Михалков в образе сатира с копытцами и рожками держит свою книжицу басен. Да и собственный автопортрет пронизан у Пророкова самоиронией.