Что несут в жёлтой прессе – уму непостижимо. Ни стыда ни совести. Читаешь – волосы дыбом. Те этих – грязью, эти тех – помоями.
Раньше дуэли были. Сходились два благородных человека, стрелялись и кровью смывали обиду.
Сейчас смывают помоями. Меня недавно один мерзавец оскорбил. Ну просто подонок! При всём народе спрашивает:
– Зачем вы по чужим карманам шарите?!
Какое твоё дело, правильно?.. Сиди себе помалкивай. Урод! Нескладный такой – руки до колен, башка набок… Ну, неважно, не про это речь. На роже трупные пятна. Сволочь редкая… Но неважно, это – детали… В перхоти весь. На ботинках перхоть! Тварь законченная.
Я ему говорю:
– А кто государство раздел догола?
Он жало высунул, а сказать нечего.
Через два дня читаю в одной жёлтой газетёнке заметку некоего Сучкина: «Вчера известный жулик Педрунов…» Это моя фамилия Педрунов. И в газетёнке, главное, фамилию набрали жирным шрифтом. Почему?.. Нормальная фамилия. Наш род из деревни Большие Педруны. У нас по улице идёшь – и слева Педруновы, и справа Педруновы.
Ну вот: «…вчера известный жулик Педрунов был схвачен за руку, когда пытался всучить в пивном ларьке фальшивую купюру достоинством в тысячу рублей. Куда мы катимся? Кто остановит Педруновых?»
Раньше бы на дуэль и пулю в лоб! А не лги, подлец! Не в пивном ларьке, а в платном туалете. И не тысячная купюра, а сотенная! И кто видел?
Просто льют грязь – и всё. На другой день в солидной неподкупной газете заметка: «Поздравляем господина Сучкина’ – настоящая фамилия Су’чкин – с окончанием лечения в венерическом диспансере».
Через три дня в газетёнке… Что несут, а?! Как у людей рука поднимается?.. «Двадцатого числа сего месяца известный скандалист Педрунов…» Ни имени, ни отчества не пишут. Какой Педрунов? Откуда?.. Есть Большие Педруны, есть Задние Педруны, есть Старые Педруны… Пишут: «Будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения, в непотребном виде бегал по площадке деского сада номер тринадцать и грязно матерился. Куда мы катимся? Кто остановит Педруновых?»
Всё – наглая ложь. Но они попались! Ой, они залетели! Сада номер тринадцать нет. А главное – меня двадцатого вообще в городе не было. Свидетелей – девять человек. Девять! Мы семнадцатого с двумя приятелями сняли семь проституток… два плюс семь… да, девять свидетелей. Мы все поехали за город, там выпили и заблудились. Блудили до двадцать второго числа.
Двадцать третьего в неподкупной газете некролог: «Вчера на сорок третьем году жизни скончался Иван Петрович Сучкин. Желающих разделить с родными покойного их огромную радость просим звонить по телефону…» И номер его мобильника. А не лги, подлец!
В газетёнке уже вечером: «Разносчик птичьего гриппа прохвост Педрунов гулял перед гостиницей «Интурист» в женском белье и за десять рублей…» Дальше такая мерзость, что стыдно повторять. «Куда мы катимся? Кто остановит Педруновых?»
Утром в непродажной газете в разделе «Невероятно, но факт» заметка «Вампир Сучкин – американский шпион».
Ну и что вы думаете, вызовет он меня на дуэль? Никогда! Другие времена, другие нравы.