Похоже, ко второй волне коронавируса здравоохранение оказалось не готово. Не хватает качественного оборудования, расходных материалов, медикаментов. Во многих регионах пиковая нагрузка на койки, а там, где коек достаточно, в дефиците медперсонал. В середине октября приостановили оказание плановой медицинской помощи в Липецкой области, в конце месяца – в Алтайском крае. На прошлой неделе на такой же шаг пошли в Новосибирске.
Построить госпитали и выпустить оборудование можно довольно быстро. А как подготовить в авральном порядке специалиста? Заместитель председателя профсоюза работников здравоохранения Михаил Андрочников предложил привлекать врачей из-за границы.
Дефицит кадров ощущался и раньше. В прошлом году, например, в системе первичного звена было 25 тысяч вакансий для специалистов и 130 тысяч для среднего медицинского персонала. С учётом совместительства в среднем один медицинский работник работал вместо положенных сорока часов в неделю 60. Понятно, что в пандемию нагрузка резко увеличилась, а тут ещё начались и массовые увольнения. Устали от количества больных или от несправедливых подчас упрёков? Вот как видят проблему пациенты и врачи.
В поликлинику с ковидом
Акушерка Елизавета Суворова из Челябинска, работающая в «красной зоне», опубликовала в Instagram пламенное обращение к Министерству здравоохранения, Роспотребнадзору и лично губернатору области Алексею Текслеру. 25 октября у неё поднялась температура, пропало обоняние, началась ломота в суставах... Несколько часов девушка дозванивалась до поликлиники, чтобы вызвать врача на дом, но оператор ей отказала, сославшись на время: вызовы принимают до 13.00, а было уже 13.07.
Елизавета, зная свои права (всё-таки врач), дозвонилась до заведующей и добилась прихода терапевта. Пришла студентка (волонтёр?). Выслушала больную и, узнав, что та «контактная по ковиду», предложила ей… самой пойти в поликлинику «открывать больничный лист». Это с температурой за 39!
– Почему это я, «контактная», – рассказывает Елизавета, – с температурой должна сама ходить по инстанциям, добиваясь лечения и заражая людей?! Даже ко мне – врачу – такое отношение! А потом люди приезжают к нам в ковидное отделение в агональном (предсмертном. – Ред.) состоянии, когда уже их невозможно спасти.
Одинокий крик души? Если бы! Таких историй по России – тысячи. Это слепок с ландшафта регионального здравоохранения. Мария Мазитова рассказала свою историю:
– Вызвать врача на дом при температуре 38 не удалось. Уточнили, есть ли одышка. Нет? Обращайтесь к терапевту в порядке живой очереди. Просидела в коридоре поликлиники более восьми часов. В это время в тесном контакте со мной находились десятки человек. А антибиотиков, которые выписала врач, в аптеках Челябинска нет.
– Врачи в Челябинске увольняются целыми отделениями. Скорую помощь надо ждать пять–семь суток. Студентов старших курсов медицинских вузов и колледжей заставляют писать заявления о якобы добровольном желании работать в ковидных центрах. Отказавшимся грозят отчислением, – рассказала мне по телефону одноклассница, уважаемый врач со стажем.
Не успел я, что называется, повесить трубку, как глава Минздрава Михаил Мурашко запретил врачам общаться с журналистами и высказываться в СМИ о пандемии COVID-19. Согласно документу, все комментарии на тему коронавируса должны согласовываться с пресс-службой министерства. Поэтому имя своей одноклассницы, чтобы ей не навредить, не называю.
Днями раньше курганские врачи написали письмо президенту, в котором обвинили местные власти «в замалчивании проблем и занижении статистики заболевших». Врачи просят помощи, характеризуя ситуацию с областным здравоохранением как «полный коллапс».
В поликлинике №24 в Новосибирске ждут приёма врача по десять часов. В одной общей очереди – больные ковидом и те, кто уже закрывает больничный лист. Фельдшер «ковидной бригады» скорой помощи Дмитрий Серёгин из Орла рассказал, что некоторые больницы переполнены настолько, что охранники вынуждены преграждать шлагбаумами въезд на территорию каретам скорой помощи. Приходится разворачиваться и везти больных обратно домой.
Из-за конфликта с руководством из центральной городской больницы №1 в Екатеринбурге уволились 80 сотрудников: медсёстры, санитарки, врачи терапевтического отделения во главе с заведующей. О массовом уходе врачей заявили в Саратове и Ульяновске.
Проблема есть. Она насколько нравственная, настолько и практическая – медицинская, экономическая, чиновничья.
В первую волну пандемии увольнялись в основном те, кому «хорошо за 50», и не только из-за страха за собственную жизнь и здоровье своих близких, но и из-за (скажем мягко) повсеместной неразберихи с «коронавирусными выплатами». Сегодня, наученные горьким опытом (а смерти коллег и вовсе накалили ситуацию), бегут не только те, кому «за…», но и молодые.
Складывается впечатление, что врачи и медсёстры о клятве Гиппократа «забыли». И мне не даёт покоя мысль... Во время войн и куда более страшных эпидемий люди в белых халатах, жертвуя собой, рискуя здоровьем и жизнью, никогда не дезертировали с поля боя.
А сейчас у нас поле боя или «маски-шоу»?
Сергей РЫКОВ
Бегут, но я их не осуждаю
Все эти затёртые до дыр обывательские штампы про клятву Гиппократа давным-давно не интересны. Медицинский работник – это юридически признанная профессия, у которой есть чётко прописанные обязанности и конкретные должностные инструкции. Ни в одном документе нет ни единого слова про «клятву», написанную некогда отцом античной медицины.
Чего греха таить, со здравоохранением нашим уже давно далеко не всё ладно и гладко. Врачебная профессия стабильно волочилась в хвосте по показателям доходности, а государственные медучреждения годами чахли без спасительных ремонтов и необходимого оборудования. Проводились реформы, оптимизации, стандартизации, и хотя ситуация порой только усугублялась, эксперименты над системой здраво охранения продолжались. В конечном итоге это и привело к резкому кадровому обеднению, плоды которого мы сегодня и пожинаем.
Причин массового увольнения в пандемию несколько: это и откровенно неадекватная заработная плата, и колоссальное повышение профессиональной нагрузки, и проблема собственной безопасности в условиях агрессивной инфекции. Лично я решение многих моих коллег уволиться не поддерживаю, но и осуждать их не могу – они имеют полное право на это!
Вторая волна пандемии оказалась гораздо более мощной и более тяжёлой по течению. Количество заразившихся растёт с каждым днём, востребованность в компетентных услугах врачей колоссальная, а число специалистов, готовых в таких зверских условиях работать за копейки, рискуя собственным здоровьем и благополучием своих родных и близких, стабильно уменьшается. Кто-то не выдерживает сумасшедшего темпа и откровенной финансовой несправедливости, кто-то тяжело заболевает и долго находится на больничном, кого-то и вовсе проводили в лучшие миры…
Врачей, не работающих в ковидных госпиталях, попросту посадили на минимальные оклады, ссылаясь на то, что больницы денег в прежнем объёме не зарабатывают (плановую помощь резко сократили, а финансирование идёт за пролеченного больного). При этом прямых контактов с инфицированными пациентами у всех «зелёных» медиков предостаточно, а в последнее время – значительно больше, чем раньше.
Пора признать очевидное: потенциальная угроза заражения везде и всюду. Любое медицинское учреждение, куда приходят пациенты, следует признать ковидным априори и бросить все силы на укрепление именно первичного амбулаторного звена, вернув туда всеми возможными способами специалистов. Аплодисментами и бесплодными взываниями к аморфному «долгу» и философским «клятвам» ситуацию не поправить! Нужны реальные действия по срочному приравниванию статуса любого амбулаторного врача к критериям «красной зоны», что подразумевает соответствующую оплату труда, максимальную индивидуальную защиту, адекватные условия работы.
Безусловно, любой человек с признаками инфекции и повышенной температурой должен иметь возможность самостоятельно прийти на приём к терапевту в государственную поликлинику, но при этом люди, скажем, с разыгравшимся гастритом или гипертонией (без признаков ОРВИ) с ним в одной очереди часами сидеть не должны. Именно на данном этапе важно провести чёткое зонирование поликлинических учреждений на инфекционные и относительно неинфекционные. Стационарную помощь мы чётко дифференцируем, а в амбулаторной, где наблюдается самая большая скученность, ничего не меняется.
Максим СТРАХОВ, сердечно-сосудистый хирург, кандидат медицинских наук, Тверь
ГЛАС НАРОДА
ДАННЫЕ ОНЛАЙН-ОПРОСА, ПРОВЕДЁННОГО СОЦИОЛОГАМИ «ЕДИНОЙ РОССИИ»