Целый ряд исконных столичных топонимов – площадь Пречистенские Ворота, Пречистенская набережная, улица Пречистенка и некоторые другие — с середины 1920 х и до середины 1990 х годов носил имя теоретика анархизма, географа и геоморфолога князя П.А. Кропоткина. Сейчас советское название (не считая станции метро «Кропоткинская») сохранил лишь Кропоткинский переулок, в одном из домов которого Пётр Алексеевич родился в 1842 году. Прежде же данный переулок именовали Штатным: таким манером облагородили исконное Стадный, поскольку неподалёку находилась слобода конюхов-табунщиков Остоженского государева конюшенного двора. Впрочем, в XVIII веке были у переулка и другие, типично московские названия – Казаринов, Языков (по фамилиям здешних домовладельцев).
Если взглянуть на план города 1760 года, то на узком и длинном участке, выходящем и в соседний Троицкий переулок, можно найти каменные палаты полковника И.И. Ржевского. Здание это, под современным № 12, в перестроенном виде и сейчас стоит торцом к красной линии Кропоткинского переулка, являясь здесь самым старым.
К началу позапрошлого столетия владельцем дома был генерал-майор Антон Иванович Герард. Талантливейший военный инженер, он принимал участие в грандиозном переустройстве Москвы при императрице Екатерине II. Так, под его наблюдением производился ремонт Китайгородской стены, а спустя некоторое время был реализован крупный проект Герарда – сооружение нового Никольского (Крымского) моста. Среди других его работ – обустройство Москворецкой улицы, облицовка камнем Кремлёвской набережной. Наконец, огромное здание Арсенала в Кремле является в значительной степени именно произведением Антона Ивановича.
Женат он был на Екатерине Сергеевне Репнинской. «Дом Герардовых был в своё время один из лучших домов в Москве, – вспоминала «бабушка» Елизавета Петровна Янькова, жившая тогда буквально напротив (в доме, на месте которого появился позже особняк А.И. Дерожинской авторства Ф.А. Шехтеля), – в зале стены отделаны под мрамор, что считалось тогда редкостью, и пока был жив Антон Иванович и было много прислуги, дом содержался хорошо и опрятно, но после его кончины (умер он, кажется, в 1830 или в 1831 году) Екатерина Сергеевна очень поприжалась, стала иметь мало людей и дом порядком запустила... Она одна из первых отступила от общепринятого порядка в расстановке мебели: сделала в гостиной какие-то угловатые диваны, наставила, где вздумалось, большие растения и для себя устроила против среднего окна établissement [уголок]: два диванчика, несколько кресел и круглый стол, всегда заваленный разными книгами. В то время это казалось странным».
Иногда, на короткий промежуток, Е.С. Герард отдавала дом внаймы и сама уходила тогда в верхний этаж или уезжала в своё подмосковное имение Голубино. Арендаторами были в основном знатные дамы, проходившие курс лечения искусственными минеральными водами в заведении доктора И.Х. Лодера на Остоженке.
Что касается дальнейшей истории дома, то она связана с именем декабриста Александра Петровича Беляева, мичмана Гвардейского Флотского экипажа. В 1824 году 22 летний Беляев стал одним из основателей тайного «Общества офицеров Гвардейского экипажа», автором его «уставов». Через год он был принят в «Орден восстановления».
Как участника восстания на Сенатской площади в Петербурге («...знал об умысле на цареубийство и лично действовал с возбуждением нижних чинов») Беляева приговорили к 12 годам каторги. Затем он находился на поселении в Сибири, а позже ему разрешено было поступить на военную службу на Кавказе. После амнистии 1856 года Александр Петрович поселился в Первопрестольной, причём дом в Штатном переулке стал последним его городским адресом.
Согласно исследованиям москвоведа С.А. Романюка, беляевская квартира выходила окнами в параллельный Штатному Троицкий (сейчас Померанцев) переулок.
Здесь бывший гвардейский моряк завершал работу над интереснейшими и подробнейшими «Воспоминаниями о пережитом и перечувствованном. 1805–1850». Рукопись эта была прочитана в 1878 году активно интересовавшимся тогда декабристской эпохой Львом Николаевичем Толстым, отредактирована им и рекомендована к публикации. Отрывки мемуаров печатал крупнейший петербургский исторический журнал «Русская старина» (за 1880–1881 годы), отдельное же издание вышло в 1882 м в издательстве А.С. Суворина.
На исходе жизни Александр Петрович Беляев полностью лишился зрения и скончался 28 декабря 1887 года. Похороны состоялись на Ваганьковском кладбище. После него из «участников печального события 14 декабря 1825 года» оставались в живых только П.Н. Свистунов и Д.И. Завалишин.
К концу 1940 х могила Беляева оказалась утраченной, точное её нахождение установили по фотоснимкам краеведа А.Т. Лебедева. Но на новом надгробии высечена, увы, неверная дата смерти: 1885 год.
В советское время имена декабристов служили «охранной грамотой» для старых особняков, где они жили или бывали. И дом в Кропоткинском переулке не стал исключением. Правда, от окружавшего его, по словам Е.П. Яньковой, «пребольшого и прекрасного сада» ничего не осталось.
В любом случае дом Герарда – Беляева подвергся национализации, и здесь в первой половине 1920 х годов расположилось представительство Бухарской Народной Советской Республики.
А уже после войны здание переходит в хозяйственное ведение Управления по обслуживанию дипломатического корпуса МИД СССР (теперь ГлавУпДК при МИД России).
Строение в общем и целом сохранило объёмно-пространственную композицию середины ХVIII — конца ХIХ века, в том числе капитальные стены, сводчатые перекрытия в подвале и на первом этаже, планировку внутренних помещений. Мы можем видеть оригинальное художественное оформление выкрашенных традиционным светло-жёлтым колером фасадов: рустовку в нижней части, карнизы, тяги, лопатки, наличники окон, сандрики. А кое-где – оригинальную отделку интерьеров.
Значительный интерес представляет ограда с воротами позапрошлого столетия, установленная вдоль Кропоткинского переулка.
Добавим в заключение, что особняк является объектом культурного наследия федерального значения, и ГлавУпДК прилагает все усилия для поддержания этого памятника архитектуры в достойном виде.