Фёдор Кручина, экономист, Воронеж
Бедность – старая русская спутница, почти как зима. Она то отступает, то возвращается, но всё равно где-то рядом, в соседней квартире, за стенкой. По данным Росстата, за чертой бедности сегодня живут около 13 млн человек – 9% населения. Меньше, чем было пять лет назад. И вроде бы можно порадоваться. Но радость получается бухгалтерская, без чувства. Потому что за цифрами стоит не рост благосостояния, а привычная подмена: мы не столько побеждаем бедность, сколько учимся с ней жить.
«Многие выходят из категории бедных не потому, что стали жить лучше, а потому что граница бедности двигается медленнее, чем цены», – говорят некоторые экономисты. И это, пожалуй, одно из самых точных описаний нашего экономического пейзажа. Мы как будто всё время догоняем самих себя, но на бегу кто-то постоянно меняет финишную черту.
Реальные доходы россиян растут медленно – в прошлом году всего на 2,7%. А инфляция, как вор в сумерках, утащила 7%. В итоге – арифметика надежд: прибавили одно, потеряли два. Верхние десять процентов населения забирают почти половину всех доходов страны. Это не катастрофа, но и не баланс. Это словно дом, где один этаж отапливается, а остальные мёрзнут, но все делают вид, что так и задумано.
И всё же бедность – не приговор, а состояние, которое можно лечить. Только не подачками, а правилами. Не разовыми выплатами, а системным уважением к человеку и его труду.
Экономисты говорят о трёх направлениях. Первое – образование. Не просто школы и вузы, а вера в то, что знание может изменить судьбу. Каждый рубль, вложенный в образование, приносит стране шесть. Но важнее другое: образование возвращает людям чувство достоинства.
«Без массового повышения квалификации мы останемся страной дешёвого труда», – напоминает Оксана Синявская из ВШЭ. А дешёвый труд – это не только низкие зарплаты, но и ощущение, что жизнь не стоит усилий.
Второе – налоги. Справедливость – не в том, чтобы всех уравнять, а в том, чтобы сильные помогали тем, кто пока не может. Один процент богатейших получает пятую часть всех доходов. Почему бы не сделать систему чуть честнее? Не революционно, не через гильотину, а через здравый смысл. Ведь даже богатым выгодно жить в стране, где у людей есть деньги покупать их товары.
Третье – занятость. Мир уже изменился: миллионы людей работают вне офиса, без постоянного контракта, но с постоянной тревогой. Фрилансеры, самозанятые, подработчики – они не враги государства, а его будущее. Вместо того чтобы подгонять их под старые законы, стоит создать новые – гибкие, прозрачные, защищающие. Потому что экономическая свобода без социальной безопасности – это свобода до первого кризиса.
Справедливость – это не равенство результатов, а равенство стартов. Амартия Сен сказал это давно, но мы пока учимся понимать смысл.
Россия, как ни странно, обладает всем, чтобы сделать этот шаг: человеческий потенциал, богатые ресурсы, культура взаимопомощи. Мы умеем выживать – пора научиться жить.
Да, бедность пока никуда не делась. Но и безнадёжности больше нет. Появляется разговор – тихий, упрямый, иногда даже спорный – о том, что справедливость возможна. Что уважение к труду может снова стать ценностью, а не лозунгом.
И, может быть, именно в этом – начало перемен. Не громких, не мгновенных, но настоящих. Потому что бедность любит тишину и страх. А справедливость начинается с разговора.