Русскому поэту-фронтовику Николаю Старшинову (1924–1998) 5 декабря исполнилось бы 95 лет. С моим учителем, старшим товарищем, коллегой Николаем Константиновичем мы почти два десятилетия выпускали альманах «Поэзия» в издательстве «Молодая гвардия». Это были счастливые годы дружбы – человеческой и творческой. У себя в архивах я нашёл давнюю свою беседу, которую записал весной 1998 года, за несколько месяцев до ухода Николая Старшинова. Состоявшемуся разговору больше 20 лет, но мне показалось, что вместо юбилейной статьи читателю будет интересней прочитать и узнать живые мысли, чувства, переживания выдающегося человека. Этот честный, очень искренний разговор может больше сказать о поэте, чем любая статья о нём. Тем более что, как мне кажется, многое высказанное Н. Старшиновым интересно не только с исторической точки зрения, но и сегодня звучит весьма актуально и современно.
– Николай Константинович, как в наше время спасти свою душу, можно ли «отключить» грубые инстинкты самосохранения, а ввести в действие духовные силы, сохранить себя на высоте «образа и подобия» Творца?
– О сохранении человека как «образа и подобия» Творца русская литература беспокоилась во все времена. Об этом в ХIХ веке болел душою и Николай Семёнович Лесков, задумавший написать целую книгу о людях «праведных». Эпиграфом к ней были взяты слова: «Без трёх праведников несть граду стояния». Лесков так объяснял свой замысел: «Как, – думал я, – неужто в самом деле ни в моей, ни в его, ни в чьей русской душе не видать ничего, кроме дряни? Неужто всё доброе и хорошее, что когда- либо заметил художественный глаз других писателей, – одна выдумка и вздор? Это не только грустно, но и страшно. Если без трёх праведных, по народному верованию, не стоит ни один город, то как же устоять целой земле с одной дрянью, которая живёт в моей и твоей душе, читатель?»
– А вы знаете в сегодняшней нашей смутной жизни «трёх праведных»?
– Вот живёт в Новомосковске Тульской области Глеб Иванович Паншин, талантливый писатель, неравнодушный человек. На одном энтузиазме, вопреки обстоятельствам, он построил в городе спортивный техникум с залами европейского уровня, в которых проводятся международные соревнования. Когда произошёл экономический обвал и практически недоступными для людей оказались литературные журналы, он организовал в Тульской области общероссийский литературный журнал «Поле Куликово», который редактирует уже несколько лет, вытаскивая его буквально на нервах, зубами, на себе развозя пачки его номеров по всем областям, чтобы хоть как-то поддержать издание...
– Но ведь это – единственный пример.
– Почему же? В Тверской области живёт известный скульптор В. Силис. Он на собственные средства восстановил и отреставрировал местную церковь, построенную ещё в ХVII веке. Чтобы сохранить нерестилище на местной реке, опять же за свой счёт и по собственному проекту соорудил плотину... А русский писатель Иван Васильев, ныне покойный, который у себя на Псковщине, в деревне Борки Великолукского района, построил военно-художественный музей!
– Однако литературе, наверное, сейчас не до героев и подвижников – она, как и вся страна, переживает период безвременья?..
– Я бы так не сказал. Интерес к литературе сохранился, особенно в провинции. Как-то мы с Владимиром Крупиным, Владимиром Костровым, Семёном Шуртаковым, Владимиром Ситниковым проехали по Нижегородской и Кировской областям. Выступали в городских, районных библиотеках, в леспромхозах – и всюду полные залы. Приходили учителя, школьники, студенты, рабочие, задавали массу вопросов. Кстати, о положительных героях: разве работники наших библиотек – не герои? Не забуду, как прекрасно встречали нас в посёлке Шаранга Нижегородской области. Заведующая районной библиотекой Мария Ивановна Комарова просто очаровала нас. У неё прекрасный читальный зал, вместе с коллегами она занимается созданием энциклопедии по истории родного края…
– Значит, герой нашей литературы и должен быть таким, как Мария Комарова или Глеб Паншин?
– Во всяком случае, этот герой не похож на положительного персонажа западной литературы. Ведь кто на западе «герой»? Тот, кто знает путь к преуспеянию, человек, умеющий делать «бизнес».
– В нашей литературе тоже есть образчики так называемых деловых людей…
– …и это, как правило, прохиндеи типа Остапа Бендера. Почему нас не могут понять на Западе те, кто к этому стремится, внимательно вчитываясь в русскую прозу XIX века? Потому что для них «положительное» – это именно тяготение к праведности.
– Но в истории недавней нашей литературы есть, мягко говоря, не самые лучшие страницы с так называемыми положительными героями – бригадиры, отказывающиеся от премии, «кавалеры Золотой Звезды». Они были дальше от жизни, чем небо от земли…
– Когда литературой начинают руководить с помощью директив, неизбежно появляется то, что критика называла «бесконфликтностью». Если конфликт и допускался, то лишь «хорошего с отличным», что просто анекдотично. Но это не значит, что в нашей литературе не было по-настоящему положительного. Я, например, очень ценю прозу Константина Воробьёва. В его рассказе «Друг мой Момич» или, в другом варианте, «Тётка Егориха» и героя-то нет никакого. Но есть просто хороший человек, деревенский житель, от которого исходят доброта, юмор, мудрость… Замечательной я считаю повесть того же Воробьёва «Убиты под Москвой», и опять его герои – без громких слов, без пафоса и патетики – потрясают своей человечностью, праведностью, если хотите, неказённым патриотизмом. А ведь критика ругала автора за то, что он якобы сгущает краски, деморализует читателя. Мне же верится, что если герой повести перенёс такие трагические испытания, если он прошёл такие круги ада, то и у меня, грешного и слабого, на всё хватит сил.
– А в вашем творчестве есть «герои»?
– Мне очень хотелось написать о хорошем человеке, не герое, конечно, но о ком-то очень достойном. Так появилась у меня поэма «О старом холостяке Адаме», о человеке, от которого не ждёшь хамства, корысти. Считаю, что и героиня моей поэмы, написанной в частушечном ритме, «Семёновна» – достойная женщина. Она работящая, одна подняла на своих плечах ребят – одним словом, положительный человек из народа, может быть, в традициях некрасовских героев, его крестьянок… Хотя не все мои читатели согласны с таким мнением. Мне приходилось на выступлениях слышать, что вот, мол, она у вас и гулящая, и язычок у неё с перцем, и от выпивки не откажется. Но я ведь не собирался писать икону, я писал о живом человеке. И вообще, я всё больше убеждаюсь, глядя на то, что творится вокруг, что именно в народе, в народной среде сохранился ещё этот тип положительного человека, далёкого от безобразной драчки за деньги, за власть, за шикарные лимузины…
– После окончания Великой Отечественной войны прошло немало времени, но появляются всё новые и новые книги о ней. Может, уже и не стоит вспоминать трагическое прошлое и травить душу людям новых поколений?
– Искусственно это не остановить, пока есть душевная потребность осмысливать прошедшее. Думаю, что в этом – нравственный инстинкт самосохранения от повторения подобной трагедии…
– Ощущаете ли вы себя старшим среди нынешних литераторов? По опыту, ответственности, когда нет стариков – Твардовского, Ахматовой, Смелякова, Пастернака, Заболоцкого?..
– У меня хорошие отношения со всеми в нашем поколении, врагов нет, но я всегда чувствовал себя моложе, потому что дружил с теми, кто шёл вслед, со следующими поколениями поэтов, и сейчас мой круг общения моложе меня. Поэтому границы времени для меня никогда не были разделяющими на патриархов, учителей, с одной стороны, и неразумных учеников – с другой. Я не чувствую противоречий в отношениях поколений.
– Вы ощущаете себя вписавшимся в современную реальность?
– Не вписался и никогда не впишусь. Я другой человек. В этом времени не чувствуешь, что тебе уютно... Идёшь по улицам – вывески, вывески на иностранных языках, как писал Есенин: «В своей стране я словно иностранец...»
– Вы считаете, ваше поколение рассказало полную правду о войне?
– Я не знаю ничего сильнее повести Константина Воробьёва «Убиты под Москвой»! Я человек не сентиментальный, но до сих пор, когда перечитываю, у меня слёзы выступают. Там потрясающая правда рассказана. Или «На войне как на войне» Виктора Курочкина, «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, «Сашка» Вячеслава Кондратьева... – замечательные книги. Или взять антологию военной поэзии. Там прекрасные стихи – и Наровчатова, и Дудина, и Межирова...
– В вашем стихотворении «Ракет зелёные огни» есть строки: «Никто не крикнул: «За Россию!..», / А шли и гибли за неё». Для меня это стихи о подлинном патриотизме. Сейчас много кричащих о России, но мало понимающих суть её истории...
– Да, и слева, и справа, со всех сторон слышны крики. Это становится спекуляцией. О любви к Родине узнают по делам, а не по словам. Как сказано две тысячи лет назад: по плодам судите о дереве…