Мария ХАМАХЕР, соб. корр. «ЛГ» по Центральной Европе
Закрытие русских школ на Украине нарушает международные законыИстория Каталонии в составе Испании как нельзя лучше демонстрирует, что любые попытки умертвить язык и культуру приводят к совершенно обратному результату.
Итак, вопрос о присоединении Украины и Грузии к Плану действий по членству в НАТО отложен до конца года. Но, как гласит немецкая поговорка: «Отложить – не значит отменить», – тема не закрыта…
Украинские власти уже давно поставили себе целью перекодировать сознание собственного населения, в особенности той его части, для которой родными являются русский язык и русская история. Задача не из лёгких, но вполне выполнимая, если учитывать, что стратегия сопротивления процессам отторжения русскоязычных людей от русского гуманитарного пространства не выработана.
Технически перевод народа из одного языка в другой, видимо, возможен через поколение, конечно, при условии полной покорности переводимых. Подобная, по всем внешним признакам, нейтральная формулировка, в полной мере отражающая нынешнее развитие ситуации на Украине, невольно отдаёт тоталитаризмом, обнажая антигуманную сущность операции, проводимой властями Украины над частью собственного народа. А ведь на пути в Европу хорошо бы адаптировать к европейской традиции не только форму правления, но и сознание.
Европейская история знает немало примеров равноправного сосуществования достаточно разных языков и культурных традиций в рамках одного государства. Однако нынешняя украинская власть видит в подобной модели угрозу суверенитету страны. Но в европейской истории существуют и примеры длительного, но безуспешного подавления национального самосознания и культурных традиций той или иной части населения с целью сохранить целостность страны и обеспечить сплочённость нации.
История Каталонии в составе Испании как нельзя лучше демонстрирует, что любые попытки умертвить язык и культуру приводят к совершенно обратному результату.
Так называемые каталонские страны, довольно обширная область, захватывающая часть французского Средиземноморья, северо-восток Испании, Балеары и часть Сардинии, отсутствуют на карте в качестве единого целого, но являются по сути своей самостоятельным культурным архипелагом с мощным центром в Барселоне. Лучшим свидетельством признания этого культурного пространства послужило недавнее приглашение Каталонии на Франкфуртскую книжную ярмарку в качестве самостоятельного гостя. Но так было не всегда.
В силу исторических причин постоянным оппонентом каталанского языка был кастильский, или испанский. Основные удары по каталонской самобытности приходились именно на периоды усиления в Испании авторитарной власти. История уже на раннем этапе показала, сколь недальновидна подобная политика. В XVIII–XIX веках испанский воспринимался каталонцами как язык завоевателей, а необходимость говорить на своей земле на чужом языке – как духовное порабощение. Богатейшая каталонская культурная традиция, загнанная в узкие рамки бытового общения, вопреки чаяниям архитекторов «кастильизации» не оскудела, а напротив, смогла возродиться и шаг за шагом отвоевать позиции сначала в литературной, а затем и в общественной жизни.
Политика подавления привела лишь к тому, что к началу ХХ века борьба за родной язык превратилась в борьбу за право сохранить себя. В 1935 году каталонский историк Ферран Солдевила пишет в «Истории Каталонии»: «Язык был спасён, и с ним была спасена Каталония, получившая к тому времени долгожданную автономию».
Когда в 1939 году после кровопролитной гражданской войны к власти пришёл генерал Франсиско Франко, для оплота республиканцев Каталонии начался период, который многие из каталонцев считают культурным геноцидом. В националистической идеологии франкизма существовало собирательное, не допускавшее автономий понятие Hispanidad (испанская общность), во многом призванное «зацементировать» целостность и подчеркнуть значимость Испании, всё ещё раздираемой загнанным вглубь конфликтом. Вместе со своим языком каталонцы должны были положить на алтарь единства Испании, каким его видели франкисты, историческую память, культурное и историческое наследие и возможность развивать свою культурную традицию, которая вновь ушла в подполье на долгие годы.
После смерти диктатора и принятия в 1978 году новой демократической конституции каталанский всё-таки получил статус официального языка региона – не в ущерб испанскому, который по-прежнему остаётся государственным языком страны. На практике это означает, что испанский главенствует на всей территории страны, а регион Каталония является двуязычным. 75% школ региона ведут преподавание на каталанском языке при обязательном преподавании испанского, на каталанском же идут занятия в университетах. Существуют каталонские телевидение и пресса. Каталанский язык наконец является сегодня единственным региональным языком, получившим статус официального языка ЕС.
Уж коли Украина берёт курс на европейскую интеграцию – это ли не достойный пример для подражания?
В апреле в Страсбурге прошла весенняя сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы, на которой состоялось первое в качестве премьера Украины выступление Юлии Тимошенко. Вопрос о правах русскоязычной части украинского народа затронут не был ни в процессе выступления, ни на последующей пресс-конференции. В том, что украинские власти замалчивали и будут замалчивать эту проблему, ничего нового нет. Между тем ситуация в русскоязычной Украине искажает сам европейский девиз «В разнообразии – согласие».
В январе этого года содокладчик Мониторингового комитета Парламентской ассамблеи Совета Европы по Украине Ханне Северинсен заявила о возможности снятия с Украины мониторинга со стороны ПАСЕ при условии выполнения этой страной всех взятых перед Советом Европы обязательств. Украина взяла на себя в том числе и обязательство признать региональными 14 языков. ПАСЕ настоятельно рекомендовала в этой связи внести уточнения в намеренно туманные, ничего не говорящие формулировки законов, чего до сих пор не было сделано.
Чтобы подобная политика умолчания и бездействия не увенчалась успехом, абсолютно необходима более чёткая позиция России, тем более что предпосылки для разрешения языкового вопроса имеются. Например, закрытие русских школ на территориях с компактным проживанием русского населения будет очень трудно защитить международными законами, обязующими государство давать образование на родном языке. Существует целый ряд подобных законов.
По конституции международные законы, ратифицированные Украиной, становятся неотъемлемой частью её закона. Украина уже давно ратифицировала «Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств», которая призвана защищать региональные языки как часть культурного наследия Европы и в которой приводится целый список мер по обеспечению образования на родном языке.
Таким образом, вне зависимости от того, вступит Украина в НАТО или нет, необходимо наращивать в приграничных с Украиной областях экономический и культурный потенциал, уделять особое внимание межрегиональному сотрудничеству по принципу еврорегионов, разрабатывать двусторонние проекты, стремиться к взаимопроникновению культурных пространств. Правда, в связи с этим остро встаёт вопрос о состоянии культурного пространства самой российской глубинки после стольких лет безденежья и бесхозности. Не наступило ли время национального проекта «Культура»?
«Каждый человек свободен считать себя частью любого национального культурного пространства, вне зависимости от своего гражданства. Национальная составляющая культурного и исторического развития имеет фундаментальное значение для самоопределения и самосознания личности», – гласит рекомендация ПАСЕ.
Сегодня Европа заново определяет для себя понятие нации, традиционно очерченное в европейском сознании границами той или иной страны. России, в силу накопленного опыта, необходимо принимать активнейшее участие в этом процессе, и судьба русскоязычной Украины приобретает в данном случае особое значение.
ПАСЕ постоянно призывает неправительственные организации к сотрудничеству в формировании культурного пространства Европы. Идея же русскоязычного гуманитарного пространства вне государственных границ как части европейского культурного наследия на сегодняшний день не имеет на европейском уровне никакого лобби, и, кроме России, внедрять эту идею некому. А сейчас самое время, ибо невозможно защитить то, что не укоренилось в умах как данность.