Валерий Иванов. Первопроходец Василий Татищев. – СПб.: Белка, 2012. – 68 с. – 100 экз.
Эта небольшая книжка посвящена личности поистине удивительной, громадного масштаба и дарования. Василий Татищев, сподвижник Петра Великого, был личностью возрожденческого плана – даровитой, энергичной и поразительно многосторонней. Учёный, автор первого научного многотомного труда «История Российская с самых древнейших времён», он был ещё отважным офицером, хитроумным разведчиком, искусным дипломатом, талантливым администратором и крупным государственным деятелем, философом, географом, педагогом… И при этом чуть ли не во всех областях был именно первопроходцем.
Литературная деятельность Татищева, включая и труды по истории и географии, преследовала всё-таки скорее публицистические задачи: польза обществу была его главной целью. Он был сознательным утилитаристом, всегда и во всём искал пользы для страны. Мировоззрение его изложено в «Разговоре двух приятелей о пользе наук и училищ». Основная идея в нём – идея естественного права, естественной морали, естественной религии – заимствованная. Высшая цель, или «истинное благополучие», по этому воззрению заключается в полном равновесии душевных сил, в «спокойствии души и совести», достигаемом путём развития ума «полезной» наукой. К ней Татищев относил медицину, экономию, законоучение и философию.
Свой главный исторический труд, над которым он проработал 20 лет, Татищев передал в Академию наук на хранение, но продолжал работать над ним. Он постоянно связывал настоящее с прошлым: объяснял смысл московского законодательства обычаями судейской практики и воспоминаниями о нравах XVII века; на основании личного знакомства с инородцами разбирался в древней русской этнографии; из лексиконов живых языков объяснял древние названия…
Кроме истории Татищев составил большое количество сочинений публицистического характера, где даёт подробные наставления, обнимающие всю жизнь и деятельность человека. Он размышляет о воспитании, о разных родах службы, об отношениях к начальству и подчинённым, о семейной жизни, управлении имением и хозяйством, указывает меры к умножению доходов государственных.
Это был типичный «птенец гнезда Петрова» с обширным умом, способностью переходить от одного предмета к другому, искренно стремившийся к благу отечества, имевший своё определённое миросозерцание и твёрдо и неуклонно проводивший его если и не всегда в жизни, то, во всяком случае, во всех своих научных трудах. Память о людях такого калибра должна сегодня поддерживать в нас надежду, что российская элита может быть совершенно иной.