В тумане и гневе

Думу, похоже, всерьёз охватила непреходящая нервозность. Поспешность, с которой принимаются законы, по меньшей мере настораживает. А когда нет времени обсуждать, кратчайший путь к решению проблемы – что-то запретить. В этом причина нарастающей «запретности» принимаемых законов.

Закон о недопустимости вождения машины в нетрезвом состоянии. По вине пьяных водителей за год гибнут десятки тысяч людей. Нужен такой закон? Сверхнеобходим, но…. Упразднение в нём статьи о допустимости в крови минимальных норм алкоголя (что является не фактом нетрезвости, а последствием выпитого лекарства или стакана кефира натощак) превращает закон в абсурд. А зашкаливающие цифры штрафов распахивают перед сотрудниками ГАИ двери в коррупционный рай. Чем больше штраф и жёстче наказание, тем больше взятка.

Или другой пример – скандал вокруг публикации в «Московском комсомольце» о политической проституции. «Праведный» гнев обрушился не на саму политическую проституцию, которая стала едва ли не нормой для многих отечественных политиков, а на газетчиков, заботящихся (может, не всегда корректно) хотя бы о частичном выздоровлении депутатского мира. И понеслось – мерзавцы, негодяи, заткнитесь! Тоже очень далеко от корректности. Истерика!..

Мы редко задумываемся, почему появился термин «четвёртая власть», который, кстати, родился не в России. Потому что к трём остальным давно уже и повсюду абсолютного доверия нет, и нужна некая независимая власть, не повязанная выборами, назначениями, способная дать оценку действиям других ветвей.

Пресса – власть свободного слова. Она не может никого в одночасье назначить или снять. Казнить или миловать. Она может только рассказать, за что снимают и как назначают. Или на что-то указать в надежде, что её услышат, задумаются, примут меры. Бесспорно, четвёртая власть не идеальна. Мы это знаем из истории советских и постсоветских времён. И тем не менее без присутствия свободы слова в нашей жизни все иные свободы окажутся под вопросом, потому как молчание или умолчание лишают человека способности думать. Ведут к бесконтрольности.

Закон о свободе слова, принятый в 90-х годах российским парламентом, было бы справедливо назвать культовым и определяющим для развития страны. Практически он так и остался едва ли не единственным работающим законом, как и самым атакуемым со стороны власти, пытающейся любыми изысками сократить поле его влияния, а проще говоря, переписать под себя. И только благодаря позиции самих СМИ и общества (которое далеко не во всём согласно с тематикой отдельных газет, теле- и радиокомпаний) удаётся сдерживать этот непрекращающийся штурм.

Закон о свободе СМИ слишком значим, чтобы его поставить под вопрос. И неоднократные попытки внести в него изменения оканчивались неудачей. И тогда деструктивные силы в парламенте избрали иной путь: в целый ряд законов, затрагивающих другие проблемы, включаются статьи, регламентирующие действия журналистов и сводящие на нет принципы свободы слова.

Пример – закон об экстремизме. В соответствии с ним журналист, критикующий действие региональной власти, может быть обвинён в проявлении экстремизма со всеми вытекающими последствиями. Из этой же серии ещё одна новация, затрагивающая нормы свободы слова, – запрет на оглашение национальности преступника. Якобы подобные упоминания сеют межнациональную рознь.

А вот запрос на повышение зарплаты депутатам и доведение её до уровня зарплаты министра и сотрудников администрации президента с точки зрения народных избранников никакой розни не сеет. Логично. И в незнании жизни не упрекнёшь.

Однако поток безумных творений уже не остановить. Готовится закон, запрещающий СМИ вмешиваться в личную жизнь публичных политиков (знаковых фигур парламента, исполнительной власти).

Позвольте, господа публичные политики, а вы на что рассчитывали? На нескончаемое пение гимнов в вашу честь? Вошли в коридор публичности – испейте чашу до дна. И сладость её, и горечь.

Но законодатели полны праведной решимости. Нужен закон, полагают они, запрещающий давать информацию об убийствах детей, ибо упоминание подобных фактов травмирует родителей. А как же тогда бороться с этими зверскими преступлениями? Молча?

Пора разобраться с заказными материалами в СМИ, кричат депутаты. И как итог – возможное запрещение таковых без всякого разбора…

Уважаемые депутаты, вы не отягощаете себя поездками в метро и, возможно, забыли, когда в последний раз появлялись на улицах в роли пешехода. Вы видите мир через стёкла служебных машин – у кого-то с мигалками, у кого-то без них. А когда садитесь в собственную машину, у вас в правом кармане лежит не паспорт, а депутатские корочки, так, на всякий случай. Увы, реальная жизнь без тумана зачастую совсем другая.

Это, например, нарастающий беспредел в ЖКХ. Это когда ваши избиратели в очередной раз получают квитанции по оплате коммунальных услуг, которых ждут как приговора.
Загляните в аптеку, протяните рецепт, и через минуту ваши волосы встанут дыбом. Цены на лекарства немыслимые. Отечественная фармакология рухнула. В городских поликлиниках не хватает врачей. О сельских вообще не говорю. Их, по сути, нет. Наблюдается помешательство на идее укрупнения родильных домов. У женщины родовые схватки, а ближайший роддом за 40–80, а то и 100 километров!..

Вот вокруг каких житейских проблем и им подобных следует вести дискуссию в парламенте.

А вместо этого – скандально-озлобленный штурм бастиона по имени СМИ. Как происходящее следует воспринимать? Здраво и спокойно – очередное затмение разума законодательного мира России. Но к чему это может привести? Возможно – к отрезвлению. Хотя и опьянение собственной непогрешимостью тоже возможно.