Наталья ПОЛЯКОВА
Родилась в 1983 г. в семье военного в г. Капустин Яр-1 Астраханской области. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького (2007). Стихи публиковались в журнале «Кольцо А», интернет-журнале «Пролог», в сборнике «Новые писатели» (по итогам форума в Липках) и др. сборниках. Лауреат премии им. Р. Казаковой (2009). Член СП Москвы.
* * *
К Васильевскому свернуть.
И ниже сойти – к реке.
Не найден короткий путь.
И дом, как дым, вдалеке.
В метро привыкает слух
понимать по обрывкам слов.
И ты переводишь дух,
как стрелки ручных часов.
Выходишь в морозную тишь,
запахиваясь на бегу.
Я знаю, ещё отомстишь
за все мои «Не могу».
* * *
Просы’палась густая соль земли
на ближний лес, картофельное поле.
И зубья крыш под снегом залегли
без лишних слов, истерики и боли.
Заварен чай и начат разговор
о том, что повторялось многократно.
Соседский мальчик вывесил ковёр,
почистил снегом и унёс обратно.
Молочный день и чёрная река –
пространство для фантазии и цвета.
Плакучей ивы слабая рука
колышется легко, как шарф поэта.
К семи уже всё тонет в темноте.
Но терпкий мир с застольем и юдолью
само опроверженье пустоте,
как сущный хлеб, как бородинский с солью.
* * *
Веранда, красная от герани.
Зелёная от винограда,
пущенного по шпалерам.
На верёвке халаты. Два.
Хозяйка синие чашки, блюдца
моет в старом тазу
(четыре предмета – тонкий фарфор).
Чашки падают, бьются. Это примета?
Люди встречаются – расстаются.
Люди женятся – вздор?
Лето зашло за облако и уплыло.
Слива поспела в саду.
Ливень начался поутру.
Вилами разошлись дни по воде.
Дачник собрался в город,
но не торопит отъезд.
Будто бы выжидает
или боится забыть о чём-то,
что было важным, нажитым
или простым урожаем
в банках или мешках.
На веранде варится слива.
Хозяйка крутит варенье.
На зиму? На весну?
Или на чью-то свадьбу?
(Дачник вчера уехал.)
Банки оставила остывать,
вечером спустит в погреб.
Заготовлен веник мелиссы
и яблочно-грушевый джем.
Чай пить. Было бы с кем.
* * *
А город оглушительно притих,
вбирая запах гаснущих пионов,
он нас оставил в этот час одних,
развесив вещи сохнуть на балконах.
И близость наша в предрассветный час,
и нагота спасительная тел –
есть только жизнь творимая сейчас,
её катастрофический предел.
И многого не надо мне уметь,
а только быть раскованно послушной.
Горит окно, открытое на треть,
а нам дотла гореть в постели душной.
И чтобы плечи целовать и грудь,
ты смахиваешь волосы, как стружку.
Тебе потом умыться и уснуть,
мне – прятать слёзы в смятую подушку.