Дмитрий Циликин. Жить. Думать. Чувствовать. Любить. Собрание сочинений. – М.: Аграф, 2021. – 383 с. – 1000 экз.
28 октября 60 лет исполнилось бы выдающемуся петербургскому журналисту, публицисту и критику Дмитрию Циликину, в разные годы публиковавшемуся в журналах и газетах «Мир искусства», «Петербургский театральный журнал», «Время культуры. Петербург», «Московские новости», «Время новостей», «Вести», «Петербургский час пик»... В память о нём при поддержке благотворительного фонда «Милосердие и Добродетель» издана книга «Жить. Думать. Чувствовать. Любить». Это сборник работ Дмитрия, составленный известным театроведом, критиком и публицистом Татьяной Москвиной. В трёх символических «томах» под одной обложкой – квинтэссенция творческого наследия героя своего времени и обладателя «волшебной скрипки», который посмотрел в «глаза чудовищ» и погиб «славной смертью, страшной смертью скрипача» (убит 27 марта 2016 года).
Личностную вселенную Циликина Москвина разделила на журналистику, публицистику, эссеистику (I том), театральную критику (II том), беседы с выдающимися деятелями искусств (III том). А о том, что стояло за гранками его материалов, тепло и трепетно, но, как всегда, предельно честно она поведала в открывающей книгу статье «Время Циликина», вспомнив и важные биографические вехи, и особенности характера, и профессиональные качества, и удары судьбы.
«...В России так повелось – если вы видите процветающее дело, внутри него обязательно бьётся в муках и корчах Один Человек, и только. Есть он – есть дело, нет его – нет дела. Так Дима бился в «Часе пик».
«Никакой журналистской работой не пренебрегал, крутился, выполнял всё аккуратно, всё точно, всё в срок. Глаза только, сердитые и грустные, выдавали степень его замученности. Ему бы книги писать, а он бегал по пресс-конференциям. Нормальный санкт-петербургский ужас вечной недооценки, равнодушия, пренебрежения одарёнными людьми, да ещё на фоне тотальной зачистки всего свободолюбивого, независимого, искреннего в местных СМИ».
«...Всё рассчитывал, в том числе и скудные по преимуществу средства к существованию. Он ведь рано осиротел и жил, работая, – а как жить, работая в Петербурге? Скромно, разумеется. Однажды лишь хватило денег на хороший ремонт родительской квартиры на проспекте Науки, которую он содержал в образцовом порядке. В этой квартире его и нашли, убитого».
Отмечая «исключительно высокие скорости интеллекта» и удивительную степень внимания к работе («враг всякой небрежности, неточности, невнятности; честолюбивый и амбициозный»), коллега и друг свидетельствует: «.прихожанин безымянной интеллигентской «церкви» Санкт-Петербурга» никогда не ставил свои амбиции выше дела, умел и любил дружить, долгие годы поддерживая узы взаимоуважения со свойственной ему педантичной аккуратностью, имел сотни профессиональных и приятельских контактов, а ещё – высокий авторитет в читательской среде.
Особенно ценна похвала из уст Татьяны Москвиной, гениальной искусницы называть вещи своими именами, не осуждая, но понимая и... припечатывая словом навсегда! Её оценочные суждения бритвенно остры, микроскопически точны, исчерпывающе афористичны. Изысканно-ювелирная вязь стальных аргументов во славу коммунального быта всех видов искусства заслуженно увенчивает автора диадемой «Совесть отечественной культуры».
В своём предисловии Татьяна пишет: «И вот пришло наконец «время Циликина» – время дать бой несправедливости и недооценке, исправить то, что можно поправить. Если угодно, Дмитрий Циликин должен воскреснуть – предстать перед читателем в блеске своего дара и широте размаха своего труда».
Да, но жизнь и творчество Циликина, как и самой Москвиной, на мой взгляд, – для вечности, с её аксиомами, константами и эталонами. Время как бы мешается под ногами, подчёркивая вневременной характер и масштаб трудов незаурядных личностей.
Как и Сын человеческий, Дмитрий – среди нас, однако в своё сердце его могут вместить, осмыслить, признать достоинства и разделить убеждения единицы. Он – не для поколения Tik-Tok, его эстетическо-утончённый стиль, интеллектуальный уровень, палитра чувств анахроничны не меньше, чем шедевры литературных классиков, – не для прокрустова ложа поверхностных месседжей.
Получается, «блеск дара» и «широта размаха» – жемчуг под ноги подданным королевы Малфалфы, а «бой несправедливости и недооценке» – с ветряными мельницами?..
Ремесленническое мастерство кануло если не в Лету, то в море ярких обёрток с замысловато-наукообразными названиями, океан симулякров и суррогатов. А среди единомышленников Циликина, живших в одно с ним время, – тех, кто сумел выжить и ещё помнит, «как должно быть», – фиксируется катастрофический рост сердечных приступов. Хотя, казалось бы, таких-то уже ничем не удивишь!
И именно поэтому книга «Жить. Думать. Чувствовать. Любить» сегодня необходима. Как глоток свежего воздуха и целительный бальзам на душевные раны, обоснование смысла жизни вообще и конкретной – в частности.
Виктор Терентьев