Только «Культура» отметила столетие народного артиста СССР Андрея Попова
К сожалению, основные каналы прошли мимо векового юбилея Андрея Алексеевича Попова. По-видимому, этот выдающийся артист и педагог, народный любимец, которого современники называли воплощением русского интеллигента, мало соответствует нашему прагматичному времени.
В студии программы «Наблюдатель» телеведущий Андрей Максимов собрал гостей, которые любили Андрея Алексеевича, – его учеников: главного режиссёра ЦАТРА, народного артиста Бориса Морозова, заслуженного артиста Саида Багова и заслуженного деятеля искусств, актёра и режиссёра Виталия Максимова. Каждый из них тепло и искренно вспоминал что-то своё об этом уникальном человеке. Сын великого режиссёра Алексея Дмитриевича Попова Андрей Алексеевич был естественным и органичным «произведением» русского психологического театра, рождённого Станиславским. Огромную часть жизни он отдал театру Советской армии и МХАТу, но в передаче говорили больше о том замечательном периоде, когда Андрей Попов возглавлял театр имени Станиславского. При нём он за короткий период стал таким мощным, непредсказуемым и живым, что чиновники от культуры смертельно испугались «появления второй Таганки».
Каким был Андрей Алексеевич?
Мягким, интеллигентным, но и неожиданно неуступчивым и твёрдым. Никакой актёрской фанаберии – успешный красавец-артист, баловень судьбы, он был самокритичен и всегда сомневался в себе. Профессор, народный артист, лауреат, он вёл себя со студентами так, как будто сам учился вместе с ними. Но относился к ученикам, как к своим детям. Виталий Максимов, издавший книгу об Учителе, в передаче цитировал его трогательные письма студентам. Попов считал, что актёрскому делу нельзя научить, можно только научиться. И создавал такую атмосферу, когда страстно хотелось учиться.
Когда его спрашивали: «Зачем существует театр?» – отвечал: «Чтобы помогать людям жить. И тем, кто в зале, и тем, кто на сцене». Он помогал не только на сцене: надевал ордена, лауреатские значки и шёл в суды, мог положить партбилет на стол, когда его учеников надо было защитить. Среди его питомцев кроме названных – выдающиеся режиссёры и актёры: Анатолий Васильев, Галина Петрова, Сергей Колтаков, Иосиф Райхельгауз, Михаил Ефремов, Александр Яцко, а также те многие, которым учиться на курсе Попова не посчастливилось, но они считают его своим учителем.
Гости в студии приводили примеры парадоксальной деликатности Попова. Дополню их одним эпизодом, который наблюдал сам. Мы с Александром Балуевым – молодые актёры – играем гонцов в «Смерти Иоанна Грозного» в ЦАТСА, у нас небольшая сцена с Поповым. Однажды за полчаса до начала спектакля в нашей гримёрке вдруг возник огромный и страшный Грозный – Попова в костюме и гриме царя трудно было узнать. Мы обомлели, приготовились к худшему, а царь, очень извиняясь (!), попросил нас чуть уменьшить одну паузу в сцене: «Я не знаю, что мне во время неё делать», – как бы оправдывался он. Вместо того чтобы передать своё замечание молодым артистам через режиссёра или вызвать их к себе, он через весь огромный театр шёл к нам, поднимался на пятый этаж, где была наша гримёрка, и… просил. Мы – свидетели этого потрясающего, сметающего актёрскую субординацию события – никогда ни с чем подобным не сталкивались. Таков Попов, театральный аристократ и чеховский интеллигент.
По амплуа – герой, он замечательно раскрылся в характерных ролях. Попов это – и Яго, и Петручио в шекспировских пьесах, и великолепный Захар из «Обломова», и комический следователь Дюковский («Шведская спичка»). Трогательный учитель пения в одноимённом фильме и коварный ростовщик из «Сватовства гусара». Горьковский бандит Челкаш и спившийся романтик Назанский из купринского «Поединка»… А сколько было театральных ролей!
Он умер, репетируя «Короля Лира», как говорили в передаче, гениально, как будто находился на подступах к главным своим свершениям.