Продолжаем публикацию материалов о реформе ТВ в связи с планируемым созданием Общественного телевидения на базе ВГТРК. На самом высоком уровне неоднократно говорилось о необходимости приватизации государственных СМИ, однако 6 февраля Владимир Путин на встрече с политологами сказал: «Приватизация федеральных телеканалов… Не думаю, что это правильно. Почему? Потому что у государства всё-таки должны быть собственные инструменты информационной политики, должен быть официальный государственный канал…»
Много внимания электронным СМИ уделил и патриарх Кирилл в своём выступлении 8 февраля на встрече премьер-министра с лидерами традиционных религиозных общин России.
<…> Сегодня формируется цивилизация инстинкта. Она сформирована во многих странах. Что отличает эту цивилизацию? Идея потребления – иметь больше и тратить больше. Конечно, мы прошли через нищету, через скорби нашего бытия и в советское время, и тем более в 1990-е годы, и поэтому понятно, что некоторые люди, получив какие-то средства, уж очень отождествили себя с этой философией потребления. Здесь есть некое историческое объяснение, почему это произошло. Но когда это становится чем-то похожим на жизненный идеал, на основное целеполагание человека, это является опасным для жизни народа. Потому что народ, особенно в России, – многонациональный, многорелигиозный народ, который находится на таких огромных пространствах, не может жить без идеи, без объединяющей идеи. Вот этот наш культурный код, он и есть наша национальная идея, которая воспроизводит каждое последующее поколение людей с точки зрения формирования их системы ценностей.
А вот что сегодня мы имеем?
Если просто проанализировать весь информационный поток: телевидение, Интернет, средства массовой информации, другие печатные книги, фильмы – они все работают, может быть, не на 100%, но абсолютное большинство работает на формирование инстинкта человека, гражданина цивилизации. Никаких высоких идеалов!
А почему мы потом удивляемся, что выступает какая-то девушка на встрече с президентом на факультете журналистики и с некой гордостью говорит, что я отличница, но главная моя цель – это отвалить, уехать. А почему уехать? Там выше уровень потребления, там больше денег. И если у человека доминантой, его такой аксиологической доминантой, его целеполаганием является это измерение жизни, то тогда мы явно проигрываем все, потому что ещё России нужно большой путь пройти, для того чтобы уровень потребления поднять до уровня потребления других стран и обеспечить людей такой же зарплатой.
Но ведь есть области, где никакой зарплатой невозможно компенсировать риски и жертвы! <…> Никакая зарплата не может компенсировать потерю, смерть или человеческое уродство, инвалидность. Значит, для того чтобы солдат поднялся в атаку, никакой зарплатой вы его не мотивируете. Если море огня навстречу этой шеренге, которая должна подняться и идти защищать Родину, – только высочайшая мотивация, только чувство долга…
А чувство долга – это нравственное понятие и одновременно идейное понятие. Но наша цивилизация сегодня не создаёт, не формирует чувство долга. Всё направлено на формирование инстинктивного подхода: я должен удовлетворять свои потребности, чем больше, тем лучше; чем я больше буду денег на это тратить, тем лучше. Вот на этом поле мы все и существуем.
Вы очень правильно сказали о необходимости укрепить отношения церкви, религиозных организаций, государства, но ведь это будет капля в море.
Это очень правильные капли, хорошие капли. Даже если появятся какие-то религиозные передачи на федеральных каналах, невозможно уравновесить. Это абсолютно разные силы. Что произойдёт с нашей молодёжью через шесть лет, а что произойдёт через 12 лет? А если это массовым будет, идеал потребления, и массовым будет идеал отваливать туда, где можно больше заработать? Мы потеряем Россию.
Вот это самый важный стратегический вопрос, и для решения этого вопроса необходимо, на мой взгляд, сделать следующее: в 1990-е годы произошёл трагический разрыв между образованием и воспитанием, между школой и воспитанием.
Семьи оказались неспособными воспитывать детей в очень большом количестве случаев, потому что информационный поток разрушал все эти усилия семьи, иногда даже, кстати, не очень умелые. Ну, разный уровень родителей – и интеллектуальный, и нравственный, и духовный, и поэтому конкурировать было невозможно, что очень хорошо нам показал сериал «Школа». Вот лицо современного школьника, молодого человека. Ну как родители несчастные могут <…> привить ему какие-то высокие идеалы? Он живёт на другой планете, что, кстати, усиливает разрыв между поколениями.
Но здесь вот что очень важно, на мой взгляд. Нужно вернуть воспитательную функцию в детский сад, в школу, в университет. У нас должна быть идейная, духовная парадигма, в рамках которой бы осуществлялось это воспитание личности, ведь у нас есть ценности. У нас есть ценности – нравственная ответственность, о которой вы тоже хорошо сказали в своей статье: свобода, честность, достоинство, справедливость, правда. Не в силе Бог, а в правде.
Вот если мы наполним наше воспитательное пространство этими идеями, если мы научимся все вместе работать, чтобы формировать умонастроения нашей молодёжи, то мы сумеем, может быть, я надеюсь (100-процентной уверенности нет, потому что слишком силён этот информационный поток), но мы сумеем остаться островом свободы… Случайно сейчас использую этот образ – остров свободы. Я буду молиться и делать всё для того, чтобы Россия осталась островом свободы. Конечно, очень важна культурная политика, политика на телевидении. Ведь можно и боевики делать так, чтобы хорошая идея была и чтобы был ясный положительный герой. Ведь все мы смотрели фильмы про милицию, про разведчиков, которые носили такой характер боевика, но тем не менее они ведь имплицитно несли высокую идею. Да, они воспитывали любовь к Родине, самопожертвование человека, честность, принципиальность, готовность пойти на подвиг. Вот я думаю, что сегодня кинематограф, телевидение должны это нести не путём морализаторства, от которого всех, простите, тошнит, а путём мудрого и правильного включения наших национальных ценностей, которые одновременно являются и общечеловеческими, конечно, ценностями, вот в этот наш информационный поток и в наши воспитательные усилия.
Вот сегодня речь идёт о создании общественного телевидения. Мы вначале с энтузиазмом восприняли эту идею, а потом призадумались. А призадумались вот почему: у нас чаще всего самые пронзительные голоса и самый большой крик раздаются со стороны тех, кто не представляет большинства. И на них власть реагирует с некоторым испугом – есть такая реакция. Но ведь это не большинство. А большинство, я вас уверяю, это те, которые сегодня соглашаются с тем, что я говорю…
И мы, как и большинство телезрителей, соглашаемся с тем, что сказал патриарх, а также с тем, как отозвался о ТВ в своей статье, опубликованной 12 февраля в «Комсомольской правде», Владимир Путин: «Излишне коммерциализированными (а многие говорят прямо – пошлыми) стали программы федеральных телеканалов». К этим «многим» принадлежит и «ЛГ», мы более десяти лет воюем с пошлятиной на ТВ. Далее премьер-министр, как будто услышав наши многочисленные призывы возродить образовательное вещание, пишет: «Цифровое телевидение даёт возможность создать общенациональные специализированные каналы. Нам нужно иметь каналы, посвящённые классической музыке, театру, изобразительному искусству и архитектуре, «литературный» и «исторический» каналы. И, конечно, несколько каналов «детской классики».
То есть и народу, и его духовным и политическим лидерам становится понятно, что на повестке дня не создание какого-то отдельного общественного телеканала, а реформа всего телевидения вообще.