Наталия Лебина. «Энциклопедия банальностей: Советская повседневность: Контуры, символы, знаки». – СПб.: «Дмитрий Буланин», 2008. – 444 с.: ил.
Когда вся семья под Новый год садится за уютно накрытым столом, кто-нибудь непременно вспомнит, как в канун 1989-го или 1991-го получали заказы с дефицитными продуктами, а за самыми обычными стояли в очередях – по три часа за десятком яиц или за синим, худеньким, замороженным цыплёнком по рупь семьдесят. «Штука в одни руки». В этих длиннющих хвостах простаивали жизнь – встречались с соседями, знакомились, влюблялись, целовались, читали книжки, бывали ограблены карманниками… Дети, в первый раз оставленные за новогодним столом на всю ночь, перебивают рассказы взрослых вопросами: «Какой хвост?» «Ну, ты сказала: пришлось стоять в длиннющем хвосте».
Наталия Борисовна Лебина, доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов, посвятила свою «Энциклопедию банальностей» отцу. Потому что именно ему принадлежала идея «представить эпоху через рождённые ею новые слова» и объяснить «социальный контекст происхождения новых слов».
«Главная задача книги, – пишет во вступительном слове автор, – не филолого-лингвистическое осмысление языка советской эпохи, а ответ на вопрос о времени появления того или иного «советизма» и выявление его историко-антропологического и социального смысла». Предметы, обычаи, ритуалы, стиль поведения, праздники – всё, принадлежащее советской эпохе, теперь действительно требует объяснения, именно такого подробного, ясного, логичного и беспристрастного, какое и даёт Наталия Борисовна.
Вот хотя бы несколько слов из разговора за новогодним столом: «Хвосты» – это явление повседневной жизни Советское государство получило в наследство от царского режима. Уже в 1916 году в городах Российской империи люди часто были вынуждены выстаивать в многочасовых очередях за продуктами… Осенью 1917 года ситуация с «хвостами» была раскалена до предела. Временное правительство всерьёз опасалось так называемой хвостовой контрреволюции, то есть импульсивных действий толпы, издёрганной многочасовым ожиданием продуктов и товаров».
Информация про синюшного цыплёнка входит в объяснение к понятию «Цыплёнок табака» – самое шикарное из доступных ресторанных блюд в 60-е гг. Оно представляло собой разрезанного вдоль, сдобренного специями и зажаренного под прессом цыплёнка. В условиях нарастающего дефицита мясных продуктов, связанного с хрущёвскими экспериментами в области сельского хозяйства, именно куриное мясо позволяло решить проблему не только домашнего, но и общественного питания… Советская промышленность даже наладила выпуск специальных сковородок. Они имели крышку с прессом для расплющивания синюшных полупотрошёных куриц стоимостью 1 р. 75 к.»
Каждое из объяснений значительно пространнее, нежели приведённые здесь цитаты. И весь выстраивающийся ассоциативный ряд утверждает главную, не сформулированную, но подразумевающуюся мысль этого издания: мы живём в совершенно другой, окончательно и бесповоротно другой стране.
Для людей старшего поколения эта энциклопедия – проверка памяти и календарного возраста, повод многое вспомнить, для людей помоложе – пожалуй, единственный сегодня способ получить квалифицированный, полный, с интереснейшими деталями и подробностями ответ на вопрос о таинственном советском прошлом своих родителей. Звездины, кожанка, мещанство, неделя зарубежного фильма, дикари, рюкзачники, джаз на костях, самиздат, бабетта, буржуйка, вертушка, гамаши, волосатик, есенинщина, забегаловка, дудочки, крепдешиновое платье – на время каких понятий пришлось ваше детство и юность?
Мне кажется, такая энциклопедия необходима в доме, где растут дети. Лучше они узнают о нашем недавнем прошлом из хороших книг, нежели сериалов весьма сомнительного качества.