ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 
Время – начало пятого.
Выпить или повеситься?
Месяц – ребро Адамово –
выгнулся тетивой.
Сукровицей рассветною пишет
заря-наперсница
Миг сотворения женщины кистью –
да огневой!
Целостности разъятие.
Чёрное. Синее. Красное.
Красное. Белое. Чёрное.
Очередной виток.
Пенистое. Игристое.
Выдумано – напрасное,
Неутолённой повести
выстуженный глоток.
Пятый десяток… Господи!
Лучше бы внуков дюжина,
Чем этот поиск кровного
под золотым пером –
Вызревший в отрицании,
выгнутый до окружности,
Вновь забродивший замыслом:
чьё я ребро?!
* * *
На берёзках яблоки повисли,
И стерня становится стеной.
Никакой художественной мысли
Более не водится за мной.
Дребезжат приспущенные вены,
В хриплой песне слов не распознать.
Господи! Какое Откровенье
Мне сегодня лучше почитать?!
Белый май черкнул штрихом неброским
Образ ветра, льнущего к ногам…
Яблоко, упавшее с берёзки,
Мы с тобою делим пополам.
* * *
Твёрдо веря народной справке,
А молва не всегда слепа, –
Белым утром на Ярославке
Я купила себе раба.
Оступившись на бездорожье –
Дуешь на воду из-под век:
Кипячёное – не створожится...
Двадцать первый век. Человек.
– За подмогой? – лягнуло с неба,
Знать, – высокий… – Работать что?!
– Мне всего… передвинуть мебель,
Да покрасить окно… одно.
Исподлобья насквозь прощупав –
Не намерена ль надурить, –
Буркнул нехотя, буркнул скупо:
– Ну… вот этого и бери!
Боже милостив! – Чёрный сокол,
Перевязанные крыла, –
Жилы, всохшие в лоб высокий,
Мысли, выгоревшие дотла…
Солнце лезло в глаза без страха,
Выдав вольную всем ручьям.
– Я молился всю ночь Аллаху!
– Слава Богу! – сказала я.
И срослось, и втянулось днище
В раскорёженное ведро.
Мы чинили моё жилище
Не затейливо, не хитро.
Время тешилось синей вязью,
Да овечкой заблеял срок.
Обретая в себе хозяина –
Человек глядел на восток.
* * *
Сыплю и сыплю крошево дней голубям,
Шумным весельем опровергаю
похмелье…
Огненной осью вытянувшись
вдоль тебя –
Я верчу Землю.