Реалити-шоу продолжается на ТНТ
Анна ЧУЖКОВА
С момента своего появления и по сегодняшний день реалити-телевидение неуклонно продолжает свою экспансию, приобретая большую популярность и долю эфирного времени. Финал американского Survivor захватил около 40% зрителей всей страны. Испанский финал «Большого брата» отнял зрителей у футбольного матча «Реала». Реалити-шоу заняли топовые позиции по продажам DVD дисков в крупнейшей интернет-компании Amazon. com. В 2001-м отдельная номинация для реалити-шоу была учреждена американской телевизионной премией Emmy award.
Выросший из радиоигр, любительских конкурсов талантов и шоу со скрытой камерой, этот жанр охватывает целый ряд телевизионных форматов – от студийных шоу до игр на выживание в невероятных условиях, а также программах, основанных на наблюдении за бытовой жизнью героев. «Американская семья» – первое реалити, вышедшее в 1973-м, превратило скучные семь месяцев съёмок в красочный и полный интриг 21 час эфирного времени. После жанр прославили датский «Большой брат», переиначенный у нас в шоу «За стеклом», и созданный британским продюсером Survivor (русский аналог – «Последний герой»).
У этого жанра были и другие прекрасные перспективы. Вспомним спутниковое искусство Нам Джун Пайка, объединявшего в единый момент времени миллионы жителей Европы, Кореи и США, эксперименты Дугласа Дэвиса, который в своей передаче прижимал палец к телеэкрану, находя контакт со зрителями в прямом эфире. Но концептуальное искусство – вещь дозированная, поэтому шоу взяло в оборот возможности реалити куда ловчее.
В реалити зрителя привлекают интриги, живое развитие отношений, экстремальные испытания для участников, экзотика, но больше всего его занимают скандал, сцены жестокости и прилюдного унижения. Как показывают рейтинговые исследования, наибольший интерес у зрителей вызывают агрессивные персонажи, а наибольшую аудиторию собирают сцены насилия. Но сегодня всё большую популярность получают шоу с другим «мотором»: зрителей интересует старая как сама жизнь тема. Энергия эроса берёт верх над танатосом, оголяя основной инстинкт. Череда реалити-шоу, посвящённых интимным отношениям, прокатилась по миру. Голландия, где, кстати, впервые был показан «Большой брат», отличилась шоу Spuiten&Slikken, изобиловавшим не только сексом, но и наркотиками. В Венгрии в «Карточном доме» на экране показались настоящие проститутки за работой. У нас же стартовал уже второй сезон, кажется, гораздо более невинного реалити-шоу под названием «Каникулы в Мексике» (ТНТ). Шоу традиционно соревновательное, вот только участники соревнуются не в силе, ловкости или эрудиции, а в собственной сексуальности. Задача – найти себе пару среди участников и не остаться одиноким, преодолев все интриги и козни соперников. Одиночки выходят из игры, а денежный приз достаётся самым «общительным». Проект выстраивает определённую модель коммуникации, где в атмосфере конкуренции участники зарабатывают репутацию среди зрителей и друг друга. Это по-своему социальный эксперимент: здесь воспитываются особого рода товарные отношения, где капиталом является весь комплекс качеств, которые можно отнести к сексуальности. Оттого в проекте так много уделяется внимания телесному: фигуре, татуировкам, физическому здоровью (многие из участников – спортсмены), внешности: девушки часто прихорашиваются, меняют наряды несколько раз в день. Наиболее сексуально активные парни и девушки поощряются: к примеру, первый поцелуй перед телекамерами заработал паре лучшую комнату коттеджа.
Несмотря на восторг участников шоу, зритель услышит много смеха и радостных выкриков восхищения – эксперимент этот жесток. Вилла, где снимается проект, напоминает другое заграничное слово – ферма. Такое вполне себе хозяйское пространство, где обитатели, не стесняясь, плодятся, радуя «фермера» приростом рейтинга. Ведь в сократовском смысле эти молодые люди, так, как они показаны, даже и не люди вовсе. Мускулистые красавцы и загорелые красавицы – некая усреднённая постоянно перемешивающаяся биомасса, пышущая здоровьем и «нормальностью».
Социологи из Огайо показали, что потребителями реалити шоу являются в первую очередь люди, особенно заботящиеся о своём статусе и репутации в своей среде, кроме того, реалити-телевидение позволяет обывателю представить себя таким же популярным, как и другой «простой» человек, не актёр, попавший в телевизор. Именно на этот статус совпадения с групповыми ожиданиями работает каждая деталь шоу: это и физическое здоровье, нормальность в плане соответствия актуальной моде и нормам сексуальности, эмоционального поведения. Сама вилла кажется ребятам раем, не раз о её роскоши было упомянуто и в рекламе. А гарантом популярности выступает ведущая шоу – раскрученная певица Жанна Фриске. Прямо на глазах у телезрителя раскручивается эта липкая от похоти история с бесхитростными интригами и уловками, попытками участников «по-настоящему» влюбиться или хотя бы симулировать взаимную симпатию. Обозревающий со всех сторон и в любое время этих подопытных зритель обладает наиболее полной картиной, отчего его роль кажется самому себе доминирующей. Однако значение его не более чем марионетки, вообразившей себя директором кукольного театра. Разыгрывающиеся перед ним страсти к реальности не имеют решительно никакого отношения. Реалити-шоу показывает не жизнь, не подлинность, но истинный спектакль. И не потому, что, как правило, сценарий написан заранее, не потому, что над телегероями работает команда стилистов и гримёров, не потому даже, что сцены снимают порой со второго дубля, а потому, что единственным героем шоу становится общество потребителей, описанное Ги Дебором.
Навязчивая идея половой конкуренции внедряется в нас ежедневно неисчислимыми потоками информации: как рекламными сообщениями, так и выработанными в их стилистике эстетическими канонами, нас окружающими. А так как член общества спектакля не имеет другой возможности доказать свой статус кроме как продемонстрировать свою связь с товаром, участники шоу охотно делают это, тиражируя рекламные клише на тему беззаботного и беспочвенного гедонизма и сексуальности. Играть в спектакле не по сценарию, т.е. не стремиться быть похожим на кинозвезду или поп-диву, считается постыдным. Поэтому именно звёзды и прочие эманации спектакля фабрикуют потребности человека, навязывая одномерное сознание, снабжённое иммунитетом против собственной ложности: стыдом за недостаточно белоснежную улыбку или недостаточно внушительную мускулатуру. Поэтому, несмотря на призыв оставаться собой, звучащий в предваряющей шоу песне, вряд ли участники проекта смогут шагнуть за рамки дозволенного рекламного облика.
Итак, эта безликая «нормальность» глядит на нас с экрана пустыми глазницами, любуясь на спектакль жизни, ею же сотворённый, и продолжает отдавать приказания, рекламируя не только вещи, которые нужно потреблять, но и образ жизни, который следует принять «актёру» общества спектакля. В «Каникулах в Мексике» работу этой глобальной системы мы видим концентрированной, возведённой в квадрат. Молодые люди, с визгом восторга бросившиеся в омут этой глянцево-силиконовой жизни с клубничной отдушкой и перегаром текилы, от и до усвоившие уроки рекламы, теперь преподают их своему телезрителю в чистом дистиллированном виде. Закреплённые здесь образцы поведения демонстрируют в целом уже известную «норму» – преподнести себя как наиболее продвинутого потребителя. Помимо моделей действия зрителю тут же предлагается соответствующий товар: основной доход реалити-шоу, как правило, получают от так называемого product placement – появления рекламного продукта в кадре. «Каникулы в Мексике» – ещё одна шестерёнка в машине СМИ со строго отведённой функцией производства вкусов, а следовательно, и потребностей толпы, а также невежества, пригодного для эксплуатации. На этом круг замыкается, вбирая в себя галактику побочных продуктов, подкармливая, поддерживая собственное существование расширяющимся потреблением.
Стоит ли обвинять это шоу в глупости, неэтичности, в показе полового акта, вуаеристских грешках и нецензурной лексике? Пожалуй, у нас этого права нет. Все мы из одной труппы, и нет над нами того руководителя, которому можно погрозить. Так что… Дамы и господа, представление продолжается!