Региональные выставки Союза художников России – это проект уникальный, это совершенно особые, мало с чем сравнимые экспозиции, позволяющие увидеть воочию глубокий срез современного отечественного изобразительного искусства. Ну где ещё можно одномоментно ознакомиться с творчеством разом нескольких сотен мастеров, причём не связанных между собой никакими эстетическими, общественно-политическими, наконец, поколенческими узами, никакими творческими или тем более партийными пристрастиями, за исключением собственно принадлежности к профессиональному сообществу.Акции, подобные «Большой Волге», проходящей сейчас в Чувашии, а со временем перебазирующейся в Самару, представляют собой не только и не столько смотр достижений, но за счёт своего масштаба демонстрацию реальной картины состояния художественной жизни громадного региона страны. Это проект, несущий в себе немалую толику существенно необходимого в искусстве соревновательного начала – ведь выставке предшествует длительная и напряжённая работа выставкома, отбирающего наиболее достойные работы из куда более объёмного претендентского потока (и одиннадцать сотен произведений, составивших в итоге экспозиционную палитру, есть своего рода квинтэссенция созданного всеми художниками, населяющими значительный сегмент государства, Приволжский федеральный округ, за несколько последних лет). Кроме того, что особенно важно, выставка – отнюдь не автономная, замкнутая на саму себя структура, а одна из составных частей общефедерального, разворачивающегося во времени и в пространстве процесса, фактор утверждения идеи единого «живописного пространства» России, лежащей во главе угла деятельности Союза художников: вторая в ряду региональных форумов 2008-го, она является одним из десяти «отборочных туров» выставки «Россия», на которой уже в начале следующего года будет показано лучшее из лучшего из всех регионов страны.
Стоит заметить, что данная стройная схема родилась не сегодня и даже не вчера. Равно как и само название смотра. Впервые выставка под названием «Большая Волга» была открыта в 1964-м в тогдашнем Куйбышеве. За последующие сорок лет она проходила ещё восемь раз, поступательно перемещаясь в Волгоград, Ульяновск, Горький, Казань, в Нижний, однажды, в смутный период 1990-х, взяв значительную семилетнюю паузу, но всё же возродившись и ныне проводимую в «знаковый» десятый раз. Когда-то, четверть века назад, Чувашия уже принимала «Большую Волгу», и то, что для проведения юбилейной экспозиции было вновь избрано это место, свидетельствует о многом. И о крепкой, интересной, самобытной чувашской школе изобразительного искусства, и, возможно, даже в первую очередь, о том достаточно важном месте, которое занимает оно сегодня в самой жизни поволжской республики, в системе социально-культурных приоритетов, во внимании власти предержащей. Для того чтобы в этом самым наглядным образом убедиться, достаточно было войти под своды величественного, не побоюсь этого слова, здания Чувашского государственного художественного музея – трёхэтажного, просторного и светлого сооружения, выстроенного специально к прошлой «Большой Волге», а перед нынешней подвергшегося кардинальной реконструкции, дающей все основания оценивать прозвучавшие фразы о «выставочном зале мирового уровня» как отнюдь не пустые или ритуальные слова. А можно было лицезреть новёхонькое, с иголочки здание Новочебоксарского краеведческого музея, где разместилась часть работ (потребовавших для своего массива в общей сложности пяти экспозиционных площадей), исполненного, что называется, с душой. В этом пространстве соединены статусный дух полноценного «очага культуры» с особой домашней атмосферой. Это ли не свидетельство сугубо внимательного отношения к истории, к памяти, к сфере изящного в сравнительно молодом городе-спутнике чувашской столицы. Наконец, ещё одна зарисовка, сиречь картинка с выставки: президент республики Николай Фёдоров не просто открыл её, говоря при этом не банальные слова, а совершил вслед за этим подробный осмотр (а не традиционный для нашего большого начальства дежурный блиц-пробег), надолго задерживаясь у отдельных полотен, внимая комментариям сопровождающих его художников. При этом мастера кисти из ряда других регионов наблюдали за столь очевидной демонстрацией истинного союза высшего руководства и высокого искусства, как мне показалось, не без белой зависти.
Вообще проблем в наши дни у «отрасли» немало. Это только непосвящённым может со стороны показаться, что живописцы, графики и скульпторы суть творцы, наименее по сравнению с представителями иных родов творчества зависящие от властных структур и государственной политики. На деле всё выходит ровно наоборот – налицо целый комплекс самых что ни на есть конкретных «завязок», насущных вопросов жизнедеятельности, начиная с наиболее острой на сегодня ситуации с художественными мастерскими и необходимостью их приватизации (решающаяся на местах по-разному, где-то с приоритетом по отношению к нуждам и чаяниям исконных владельцев, но от того не теряющая в общем масштабе своей остроты). И заканчивая не таким на первый взгляд первостепенным – а по большому счёту наиважнейшим – моментом, как система взаимоотношений творца и его заказчика. Изобразительное искусство ведь имеет все основания быть названным самым «царедворским» из всех искусств – и если бросить ретроспективный взгляд, то можно без труда отметить, что такая его характеристика вполне отвечает многим эпохам и стилям – от Возрождения и вплоть до советского периода. Фигуральный холст не терпит пустоты, а художникам во все времена хочется кушать, и в отсутствие содержащего их – в хорошем смысле слова – просвещённого (следует подчеркнуть) монарха, государства или созревших к тому социальных страт образовавшуюся лакуну моментально заполняет собой запрос улицы.
Несмотря на все усилия предпринимавшиеся за минувшие два десятилетия Союзом художников, на всю их зачастую отчаянную борьбу за сохранение себя в бурно меняющемся мире и отстаивание «высокого предназначения» принадлежности к цеху, мощнейшее влияние того, что точнее всего может быть определено условным термином «арбатскость», дало на ниве профессиональной отечественной живописи довольно заметные всходы. Причём, кажется, повсеместно, вне зависимости от географической принадлежности. И на «Большой Волге» плоды этих вынужденных во многом арбатских посевов были весьма различимы в колорите каждой из представленных региональных «коллекций», коих здесь было общим счётом 14: от шести республиканских отделений СХ, пяти областных, одной краевой организации, в лице недавно влившейся в Приволжье в результате нового административного деления большой Перми, а также двух городских (в качестве самостийных «вольных городов» выступили Набережные Челны и Тольятти).
Какие ещё общие тенденции могут быть отмечены? Какие эстетические особенности и пристрастия объединяют сегодня художников, живущих и работающих на столь громадной территории, включающей в себя такое количество самых разных национальных автономий, культурных слоёв и религиозных конфессий? При всей самоценности и своеобразии каждой из школ, при всей непохожести мастеров Башкирии на саратовцев, а представителей Татарии на ульяновцев или удмуртов, при бросающейся в глаза ориентальной пестроте и пышности отдельных стилей и направлений они всё-таки были.
Из числа, несомненно, радующих глаз примет – довольно малое количество, хотя бы по сравнению с другими аналогичными крупными отчётными смотрами последнего времени, слишком уж очевидно конъюнктурных полотен на тему «православие, самодержавие и народность» (надеюсь, нет нужды долго объяснять, что картины подобной направленности вовсе не являются конъюнктурой в принципе – здесь, как нигде, важен элемент личного переживания, а отсутствие его непременно выходит на первый план). Из того, что наводит на некоторые, скажем так, не вполне оптимистические размышления: вопиющий недостаток работ, в которых так или иначе присутствовали бы пульсирующая современность, реальность, пускай обжигающая и «не живописная», так называемый социальный фактор. А кроме того, сравнительная скудость живописных произведений больших форм и глубоких идей, масштабных концептуальных или, если угодно, историософских работ. И в этом смысле полотна лидера художников Чувашии, одного из главных инициаторов и организаторов нынешней «Большой Волги» Ревеля Фёдорова, в первую очередь его многофигурная, таинственная и исполненная фантастического внутреннего ритма картина «Приход кентавра на свадьбу», недаром занимали в экспозиции центральное место.
Не так много по-настоящему качественной, всматривающейся в человека портретной живописи, некоторый, на мой взгляд, очевидный перебор по части нарочитой красивости в натюрмортах и благостности в вещах, обращающихся к истории. Но зато очень большое количество первоклассных пейзажей, насквозь пронизанных тем тонким постижением природы, которое, вероятно, и способна подарить творцу вечно несущая свои воды меж живописнейших берегов великая Большая Волга.
, ЧЕБОКСАРЫ–МОСКВА