СОБЫТИЕ
VI Московский Пасхальный фестиваль: хоры и звоны, харизма Гергиева, гений Стравинского, божественность Лопаткиной. Торжество музыки
По преданию, в старой Москве было 40 сороков церквей. В большинстве своём сгинули они в годы революционного атеистического лихолетья. Сколько же лет не слышала Большого Пасхального звона Москва златоглавая?..
Нынче – иные времена. В «звонильных программах» Шестого Московского Пасхального фестиваля участвовали 55 столичных храмов и более 20 в других городах России. И можно было видеть, как тысячи москвичей целыми семьями перемещались от храма к храму вслед за вереницей праздничных перезвонов, целых концертов колокольной музыки, которые звучали в Первопрестольной ежедневно. А 9 Мая, в День Победы и одновременно, закрытия фестиваля, состоялся Большой Пасхальный звон в более чем 60 храмах исторической части Москвы в память о погибших русских воинах. И сразу после него на Поклонной горе начался благотворительный симфонический концерт оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева для ветеранов Великой Отечественной войны, почётных граждан города и десятков тысяч слушателей, составивших аудиторию под открытым небом. Этот грандиозный симфонический концерт на открытой сцене, под символической стелой мемориального комплекса, был близок по восторженной атмосфере к стадионным молодёжным действам.
Гордостью Шестого Пасхального стала его хоровая программа. В храмах Москвы, а также городов Подмосковья, нескольких областей России в дни светлого православного праздника проходили общедоступные дневные концерты. И не было конца желающим попасть на эти редкие по красоте программы духовной музыки самого высокого профессионального уровня исполнения. Ибо среди участников были не только церковные и «светские» православные хоры разных городов и стран, но и лучшие академические коллективы Москвы и Санкт-Петербурга: всё того же блистательно вездесущего Мариинского театра, Камерного хора Московской консерватории Бориса Тевлина или Академии хорового искусства Виктора Попова, или чудесный хор самого молодого московского музыкального театра «Геликон-опера» (хормейстер и дирижёр Денис Кирпанёв).
По традиции кульминацией этих программ и ярчайшим событием фестиваля стал хоровой гала-концерт в Концертном зале имени Чайковского, где выступили шесть православных камерных хоров России, Украины, Грузии, Армении, Сербии. Эдакое театрализованное московское пасхальное Intermezzo! Какое средоточие контрастных хоровых стилей и исполнительских почерков! Подчёркнутая интеллигентность, даже аристократизм благородного профессионального музицирования Ереванского камерного хора (18 персон, одетых в строгие европейские вечерние костюмы) и раскованная, ярко театрализованная, эмоционально захватывающая манера североосетинской «Алании» (32 персоны, одетые в живописные национальные костюмы, с тюрбанами на головах у женщин). Ни с чем не сравнимое терпкое горловое пение грузинского мужского хора «Мдзлевари» (13 «горцев» в чёрных национальных костюмах) и универсальная, многосоставная, изобретательно театрализованная программа камерного хора «Киев» (22 хориста в современных одеждах «на все случаи жизни»). Последние два хора имели наибольший успех.
Давно известно, что у дирижёра Валерия Гергиева, создателя и вдохновителя Московского Пасхального фестиваля, три «культовых» композитора: Вагнер, Прокофьев и Стравинский. В последние годы ещё, возможно, Малер…Впрочем, Валерий Гергиев универсал. И именно жажда художественной универсальности и экстраординарного воздействия на массовую аудиторию, жажда духовного преображения и единения людей через музыку и музыкальный театр наполнили жизнь художественного руководителя-директора Мариинского театра, а с недавних пор и Московского Пасхального фестиваля ни с чем не сравнимой интенсивностью.
Игорю Фёдоровичу Стравинскому особенно повезло на Московском Пасхальном. Его гениальная «Весна священная», «Свадебка», «Петрушка» уже звучали на первых фестивалях в столице. Нынешний же – Шестой – был «законно» посвящён Стравинскому в связи с приближающимся 125-летием со дня его рождения. И посему симфонические программы фестиваля, порой сплошь посвящённые музыке «юбиляра», блистали дерзкой новизной и, можно сказать, сверхдоверием к слушателям.
Гергиеву удалось представить Стравинского как носителя универсальной культуры прежде всего и одновременно как художника яркой национальной самобытности. Ведь в Стравинском соединились ветви самых ярких и могучих течений музыки последних полутора столетий: русский академизм и эстетика «беляевского кружка» (школа Римского-Корсакова), импрессионизм (французский и русский!) и увлечение джазом, неоклассицизм и конструктивизм и даже додекафония, соблазнов которой композитор не избежал в конце пути.
И потому, вероятно, самой яркой и художественно убедительной из программ четырёх симфонических концертов, данных Гергиевым в Москве, стала программа концерта, состоявшегося 23 апреля в Большом зале Московской консерватории, целиком посвящённая музыке Стравинского. В первом отделении прозвучали Концерт для фортепиано и духовых и Каприччио для фортепиано и оркестра, которое сам Игорь Фёдорович не раз исполнял с великими дирижёрами своего времени. (В московском концерте солировал Александр Торадзе, представитель русской фортепианной школы, живущий в США.) Слушая эту музыку, невольно приходила на память «любимая фраза», принадлежащая Стравинскому: «Фортепиано – исключительно ударный инструмент!» И хотелось возразить: «Ну не до такой же степени!!!»
Главные же жемчужины программы концерта принадлежали к кантатно-ораториальному жанру, связанному со словом. Почти не звучащие в наших залах кантата «Звездоликий» для мужского хора и оркестра (слова Константина Бальмонта) и особенно опера-оратория «Царь Эдип» (по трагедии Софокла, либретто Жана Кокто) – в воспроизведении этой воистину гениальной музыки во весь свой исполинский рост показался уникальный исполнительский ансамбль: солисты, хор и оркестр Мариинского театра под управлением экстраординарного дирижёра-гипнотизёра. Что и говорить: «театральная душа» композитора Стравинского безумно близка и дорога «театральной душе» маэстро Валерия Гергиева. Более сложное и весьма неоднозначное впечатление произвели симфонии Стравинского («Симфония в трёх движениях», «Симфония in C»), особенно померкнувшие рядом с божественной музыкой друга Стравинского – Клода Дебюсси («Послеполуденный отдых фавна», «Море»). Не весьма удалась и очаровательная, неповторимая в своей архаической ритуальности «Свадебка». Впрочем, виной тому в какой-то мере стала неудовлетворительная акустика Светлановского зала Дома музыки…
Ну а под занавес действительно роскошным подарком слушателям и зрителям Шестого Московского Пасхального фестиваля стала опера Прокофьева «Любовь к трём апельсинам» в новой постановке Мариинки, осуществлённой французским режиссёром Аленом Маратра. Спектакль, блистающий умопомрачительной фантазией и изобретательностью постановщиков, не заглушил, однако, всех удивительных музыкальных «вкусностей» и «иронических красот», которыми наполнена эта музыка раннего Прокофьева. А не заглушил и высветил только потому, что за пультом оркестра стоял маэстро Валерий Гергиев – великая театральная душа!..