К 80-летию Дмитрия Жукова
Жуков Дмитрий Анатольевич – писатель, литературовед, переводчик. Родился в г. Грозном в семье инженера-нефтяника. Потомок старинного дворянского рода, давшего России воевод, наместников, губернаторов, дипломатов и писателей. В декабре 1944 года добровольно вступил в ряды Советской Армии. В 1947-м окончил Киевское военное училище связи. По окончании Военного института иностранных языков (1949–1954) зачислен в распоряжение Генштаба, служил за границей и в Москве до 1960 года. Имеет боевые и правительственные награды.
Перед увольнением из армии Жуков занимался переводом зарубежной художественной литературы. В 1956-м опубликовал в «Роман-газете» (№4–5) роман известного писателя, впоследствии президента Югославии, Добрицы Чосича, а также многие произведения сербских классиков. Отказавшись вступить в КПСС, Жуков был отстранён от загранкомандировок и приставлен к созданию первой электронной машины-переводчика с английского на русский: его логические схемы действуют по сей день в компьютерных программах. После увольнения из армии Жуков написал несколько научно-художественных книг о своей работе. Они вызвали журнальную полемику. Жуков вошёл в круг сотрудников ИМЛИ В. Кожинова, П. Палиевского и других – противников структурализма. По окончании Высших сценарных курсов (1962–1964) Жуков публикует десятки статей, очерков, рассказов в периодической печати. Наибольший успех имели сентиментальный рассказ «Растут ли яблоки на берёзах?» и книга «В опасной зоне. Хроники атомного века» (1965). Жуков переводит английскую, американскую, сербскую классику и современную литературу. Всего Жуковым издано около 100 книг переводов.
С ростом национального самосознания Жукова всё больше захватывает борьба против разрушительных тенденций в отношении русской культуры со стороны лиц, захвативших видные посты в партийном аппарате. Жуков принимает активное участие в создании Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, во 2-й половине 60-х становится членом его правления и вместе с другими писателями, журналистами, историками, художниками организует при нём «вторники», называемые часто в мемуарах «Русским клубом».
Расцвет творчества Жукова падает на 70-е годы прошлого столетия. В серии «Жизнь в искусстве» выходит первый большой труд о замечательном сербском драматурге Браниславе Нушиче (1972).
Одновременно Жуков работает над биографической повестью о трагической судьбе протопопа Аввакума, религиозного бунтаря и автора своего «Жития», написанного «природным» языком первого русского реалистического романа. В повести отражено взрывное превращение Московской Руси в могучее государство, распространившееся до берегов Тихого океана под влиянием национальной идеи «Москва – Третий Рим», опровергнуто ходячее представление о том, что русские были лишь покорным стадом, приведены доказательства высокой грамотности городского и даже сельского населения, повсеместно участвовавшего в диспутах во времена церковного раскола. Жуков проделал весь путь в Сибири и на Севере по следам мученических странствий Аввакума, который ни разу не изменил своим убеждениям, несмотря на все гонения и даже пытки, «до самыя до смерти» на костре. Повесть была набрана в ЖЗЛ в 1972-м, а потом рассыпана из-за появления статьи зав. идеологическим отделом ЦК КПСС А. Яковлева «Об антиисторизме». Будущий «великий демократ» исчислял историю России от октябрьского переворота 1917 года. Через год повесть была «спрятана» в сборнике «Русские писатели XVII века», снабжённом предисловием Д. Лихачёва, и благожелательно воспринята читателями и критиками. Созданный тогда же совместно с режиссёром Б. Карповым полнометражный документальный антисионистский фильм «Тайное и явное» был запрещён.
В последующие годы одно за другим появляются повествования Жукова о художнике Верещагине и генерале Скобелеве, Л. Толстом и Грибоедове, борце Поддубном (1973), рассказы, очерки, почти все отмеченные в журналах как лучшие произведения года, а также медалью «Золотое перо».
Повесть «Владимир Иванович» – об учёном-археографе Малышеве, посвятившем жизнь бескорыстному служению делу поисков и сохранения нашего духовного богатства – древних рукописей – была опубликована в «Новом мире» (1978) и «Роман-газете» (1981). В ней причудливо переплетаются события русской истории с перипетиями современной жизни. Она составила вместе с повестью об Аввакуме дилогию «Огнепальный», общий тираж которой с переводами на другие языки превысил 4 миллиона экземпляров.
Отталкиваясь от аввакумовского «Жития», Жуков стремился придать дилогии тот же эмоциональный накал, пользуясь живописным, идущим от грубовато-яркого просторечия слогом. Жуков пишет не исторические биографии и не романы в традиционном понимании, а нечто новое – жанр, вобравший в себя достоинства художественной прозы, но твёрдо опирающийся на факты. В книге «Козьма Прутков и его друзья» (1976) столько выдумки, неистощимой фантазии, явного и скрытого пародирования, что это, скорее, юмористический роман-мистификация, где вымышленный персонаж – Козьма Прутков – беседует, спорит, путешествует со своими создателями: братьями Жемчужниковыми и А.К. Толстым.
Перо Жукова обладает редкостным свойством: оно оживляет всё, к чему прикасается. Самые непохожие, полярные фигуры, самые далёкие друг от друга жанры покоряются этому весёлому и точному перу, этой крепкой и талантливой руке. Стержневым началом его творчества служит тема патриотическая, тема любви к России, старой и новой. В книге «Корни» (1977) он писал: «Живое чувство патриотизма должно проявляться естественно, на основе гордого сознания крепости и вечности тех корней, из которых выросла наша культура. Величие народа покоится на его прошлом, и давнем и недавнем. Отними это прошлое, и останется просто громадная пёстрая толпа, неспособная строить свою будущность».
В художественных исканиях Жукова объединяющим началом стало стремление расширить русло традиционных форм биографического жанра. Он улавливает такие связи, которые придают его биографиям романную, даже драматургическую сюжетность, делая при этом биографию своего героя фактом собственной, внутренней, интимной жизни, отправляясь с ним не только в географическое путешествие, но и в «путешествие души».
Сам Жуков пытался изложить историю жанра и осознать свой опыт в труде «Биография биографии», впервые опубликованном в журнале «Наш современник» (1979), за чем последовала редакционная статья С. Чупринина в «Литературной газете» за подписью Литератор. Жуков осуждался за намёки на некие «влиятельные разрушительные силы», провоцирующие «массированное наступление авангардистов… ради торжества… массовой культуры». Ему инкриминировались применение буржуазных терминов в отношении советской литературы и искусства и отступление от марксистско-ленинских принципов, которых Жуков не придерживался никогда. Были и прежде статьи о сочувствии Жукова славянофилам, теперь же началась настоящая журнально-газетная травля. В частности, «Правда» (1983) писала о его книге «На семи холмах» (1981), что «здесь расточаются безудержные славословия святым Сергию Радонежскому, Пафнутию Боровскому, Кириллу Новозерскому (!?), делается неосновательный вывод о неразрывной связи в прошлом культа и культуры». В заключение говорилось, что «подобным изданиям требуется создать надёжный заслон».
Именно в этой книге сосредоточены статьи Жукова о безобразном отношении к памятникам истории и культуры, о разрушенной Оптиной пустыни, грибоедовской Хмелите, церкви Знамения в Дубровицах и др., о безответственном расточительстве средств, выделявшихся на реставрацию. Они публиковались в периодической печати и вызывали крупные разбирательства, завершившиеся подлинным восстановлением святынь. В 1987-м Жуков вместе с В. Распутиным в обращении к народу начинает кампанию по возвращению русским городам древних имён.
«ЛГ» поздравляет своего давнего друга и автора с замечательной датой, желает доброго здоровья, новых творческих свершений!