Похоже, на московском кинонебосклоне восходит настоящая яркая звезда
25-летняя Виктория Маслова помимо работы на сцене московского театра «Сфера» снялась уже в нескольких фильмах. В том числе в «Любовнике», в котором были заняты Олег Янковский и Сергей Гармаш, в эпизодической роли в «Стилягах», в «Обручальном кольце», «Тисках», а в популярном сериале «Спальный район» сыграла одну из главных ролей – 34-летней учительницы Елены Масловой. Сейчас снимается в лентах «Опережая выстрел», «Чёрная метка» и в сериале «Вместе», который ставит Егор Грамматиков в рамках Специальной городской программы правительства Москвы по поддержке отечественных телефильмов. Для вчерашней провинциальной актрисы, которая всего лишь 4 года назад окончила Ярославский театральный институт, очень даже немало.
Можете рассмотреть публикуемую фотографию – Виктория Маслова в роли Эльзы в картине «Вместе». Поверьте, в жизни Виктория ещё красивее и выразительнее. Такая Мальвина с голубыми глазами и Мэрилин Монро с её непередаваемой кокетливостью одновременно. Только в отличие от блондинки Мэрилин у Виктории природно златокудрые волосы и трогательная родинка над верхней губой. Кстати, Виктория считает Мэрилин превосходной актрисой, с потрясающей энергетикой и шармом, а не просто обворожительной голливудской куклой. Но это выяснилось уже по ходу нашей беседы. А пока она только начинается.
– Виктория, наверняка вам приходится часто слышать комплименты по поводу вашей внешности. И есть за что. Но что есть красота? Как спрашивал поэт Николай Заболоцкий, сосуд она пустой или огонь, мерцающий в сосуде?
– Да, я нередко слышу комплименты. Но, уверяю вас, к внешности своей отношусь совершенно спокойно. Я даже об этом не задумываюсь. Спасибо папе и маме и Господу Богу. Мне важнее то, что я быстро схожусь с людьми и сама человек открытый. И я совсем не хочу быть лучше, чем есть. Я не боюсь быть и некрасивой. Были роли, особенно в студенческую пору, когда я намеренно старалась быть некрасивой, просила загримировать, чтобы никто не узнал, по-уродски разговаривала. Мне важнее внутренняя суть образа да и вообще людей, с которыми сталкиваешься по жизни. Так что, по-моему, красота – это внутренний мир человека. Это и в литературе ярко отражено, тот же Квазимодо. Человек красив, если изнутри светится. Для артистов это особенно важно. Ведь бывает так: внешность – не придерёшься, а зрителя к актёру не тянет, пустой, холодный.
При этом как женщина я, конечно, стараюсь держать себя в форме, следить за собой. Но всё же внутреннее свечение – главное. А если мир человека или твоего героя ещё и интересен, глубок – так это и вовсе праздник.
– У вас нет ощущения, что вам всё легко и быстро даётся?
– Нет. Мне не присуще нереальное восприятие реальности, иллюзии относительно себя самой. Конечно, я стараюсь ободрять себя, говорить себе, что всё будет хорошо, но при этом я человек сомневающийся. Я благодарна родителям, а они оба актёры, что они редко хвалили меня, а больше требовали и учили требовательности к себе. Свою первую роль Золотого цыплёнка я исполнила в 4 года, когда ещё читать не умела. В 14 лет сыграла чеховскую Нину Заречную.
– Это прямо для Книги рекордов Гиннесса…
– Наверное. Но при этом папа часто говорил мне, ещё девчонке: актёру нельзя останавливаться. А недавно я спросила Валерия Петровича Тодоровского: как он вспоминает нашу работу в фильме «Любовник». Он ответил: «А я не помню. Я думаю сейчас о том, что снимаю сегодня». Иными словами, достижение – это всего лишь ступенька к следующей. Вот и надо шагать без боязни.
– Итак, родители хотели, чтобы вы стали актрисой?
– Разве бывают такие актёрские семьи, где этого хотят? Ведь актёрский хлеб труден, это мясорубка, хотя, конечно, наша семья по всей своей сути артистическая, и тут никуда не денешься. Та ещё итальянская семейка. Когда мы летом все собираемся, включая родственников, то это всегда фейерверк, карнавал, это всегда песни, танцы, удаль. Это всегда громко, весело, от души. Бабушка моя, например, по линии мамы обладает абсолютным музыкальным слухом. Такие уж мы натуры. И я никогда не сомневалась, что буду актрисой. Не было других мыслей. Я и в среднюю-то школу ходила, потому что мне нравилось ежедневно встречаться с одноклассниками. А учёба была делом вторым. Ходила и в музыкальную школу, года три занималась художественной гимнастикой. Но я всегда знала: буду актрисой и буду работать в столице. Поэтому была жутко расстроена, когда поступала в Школу-студию МХАТ к Табакову, а он не взялся вести набранный курс. Всё! Конец! Что делать? Мама взяла меня за руку и отвезла в Ярославль. Но мне там, в том институте, каким он был тогда (это сейчас – красавец!), всё так не нравилось, что сбежать хотела. Заняла огромную сумму, купила билет, собрала вещи, вызвала такси, приехала на вокзал, чтобы отправиться назад, в Шахты (это в Ростовской области). Рыдая, позвонила маме. Я не знаю, как маме удалось собраться с духом и выслушать всё, что я ей сказала. В конце концов она задала мне простой вопрос: ну, хорошо, ты сейчас уедешь, а дальше что? Я вернулась в общежитие, распаковала вещи. И вся учёба, не сразу, конечно, но пошла в нужном направлении. Так что я человек, как видите, эмоциональный, но могу взять себя в руки, двигаться целенаправленно.
– Без этого в вашей профессии просто никуда. А зачем вообще нужно актёрство? Это же обман, иллюзии, чужие придуманные жизни?
– (С полминуты молчит.) Да, сложный вопрос… Я не знаю… Глобально не задумывалась… Когда я это делаю, то хочу, чтобы люди вместе со мной и моим персонажем пережили радости или горести. Чтобы потом ушли из зала заполненными, чему-то научились, над чем-то задумались. Как-то после выхода первых серий «Спального района» ко мне подошла одна женщина и сказала: а знаете, у меня в жизни было почти такое же… Мне кажется, плох фильм или спектакль, если после него не о чем задуматься, если он не затрагивает какие-то струны человеческой души. Или если он внутренне не окрыляет. Я лично люблю, когда выходишь после какого-то фильма с ощущением невесомости.
– Виктория, а кто ваш любимый актёр?
– Вы имеете в виду, кто кумир? Кумиров у меня нет.
– Я имею в виду, кто вызывает у вас это самое ощущение невесомости, кому верите?
– В этом смысле мой первый учитель и мой любимый актёр – это моя мама, Наталья Маслова.
– Но, наверное, не только она?
– Знаете, я наблюдала на съёмках «Любовника» сцену, в которой Янковский и Гармаш разговаривали, просто разговаривали. И было абсолютное ощущение, что Олег Иванович разговаривает не только с партнёром, но и со всеми нами. Это потрясающие энергетика и самоотдача. Тодоровский потом сказал мне: Олег Иванович – один из немногих артистов, у которых можно снимать крупным планом одни глаза, и он сыграет только ими. Там была ещё одна сцена. Янковский бежит по балюстраде за сыном и зовёт: «Петя! Петя!..» Обычные люди, которые были в тот момент на вокзале, остановились и замерли, как будто все они были Петями, и он к ним обращался. Как он это делал, я не знаю. Это какая-то тайна.
Есть много хороших актёров и актрис. Наталья Гундарева удивительная была. Или Мэрил Стрип. Мне кажется, что у неё русская школа игры, она завораживает. И Мэрилин Монро… Ведь прилипаешь к экрану, когда её видишь. Тоже загадка неразгаданная.
– Плюс эротичность, сексуальность…
– Моя Елена Маслова в «Спальном районе» любящая, нежная мать, а в ленте «Опережая выстрел» я играю бизнес-леди. Это совсем другая женщина, она очень много думает о работе... А в жизни женщина должна оставаться женщиной. Во мне живут две женщины – актриса и мама, хочу иметь много детей. И на какой-то из ипостасей крест ставить не собираюсь. Мне кажется, это миф, что они несовместимы.
– А тут вам выпала очень интересная роль остзейской немки Эльзы в сериале «Вместе».
– Эльза – это скачущая диаграмма. Всё в ней меняется, всё живёт. Удивительный образ выписала Ирина Осипова. Из ребёнка Эльза превращается в женщину, которая потеряла в своей жизни всё самое дорогое. И это предстоит показать, раскрыть. Фильм начинается в 1939 году в Латвии, накануне войны. Любовь, увлечения, прекрасные ожидания. А потом всё ломается. Всё коверкается. В конце концов Эльза теряет любимого Яниса, покончил с собой её муж Генрих, она беременеет от немецкого офицера-лётчика, а самый близкий для неё человек – это сын её подруги, с которым она тоже вынуждена будет расстаться…
– Фильм о времени, весьма удалённом от вас.
– Люди во все времена остаются людьми. А понять то, чем жили тогда люди, о чём думали, помогают воспоминания реальных людей того времени – их я нахожу с помощью Интернета. Помогает литература… Сейчас у нас перерыв в съёмках до апреля. Я только вхожу в роль. Много читаю.
– Война. Что это для вас?
– Это жизнь при ужасных, кровавых обстоятельствах. Но жизнь не останавливалась. И это время ожиданий. Ожиданий отца, брата, сестры или мамы, которые медсёстрами воевали на фронте. А кто-то уже не ждал никого, хотя, может, втайне и ждал, несмотря на полученную похоронку. Война – это человек, это люди, которые идут навстречу напору всё сметающего ветра. (Виктория вдруг показывает, как люди идут навстречу ветру, и, кажется, ниоткуда вдруг проникший за наш столик в кафе ветер обвивает её волосы, а лицо меняется в гримасе сопротивления потоку.) Но они, эти люди, хотят прорезать собой волну этого ветра и увидеть свет и покой. Война – это ожидание, труд. Участие в картине «Вместе» – это большое счастье для меня как актрисы, поскольку это настоящее кино. И мы все увлечены работой.
– Этого нельзя не заметить.
– А мы и не скрываем.