В Германию Алёна приехала двадцать лет назад из Донбасса с родителями. Она быстро освоилась в стране, но всегда ощущала себя русской и получила вдобавок к немецкому российский паспорт. Семь лет назад она открыла в городке Митвайда, под Дрезденом, ресторан «Родина». С этого ресторана – вернее, с российского флага в ресторане – и началась история, о которой рассказала Алёна Дирксен.
– Алёна, раньше у вас не было проблем из-за вашей «русскости»?
– Мы живём на территории бывшей ГДР, в Саксонии, к России здесь относятся с симпатией. Большинство моих постоянных посетителей – коренные жители Митвайда, и их не смущал российский триколор. Но однажды флаг потребовали убрать украинские «активисты». Я отказалась, а 3 марта 2022 года позвонил какой-то немец: «Уезжай домой, русская шлюха, иначе мы тебя убьём!» Пошли и другие звонки с угрозами, на стене ресторана появились наклейки с русофобскими надписями. 8 августа прошлого года об этом написала местная газета «Фрайе Пресса». Другая газета, «Кивер Пост», тут же назвала меня русской сепаратисткой, выдумывающей сказки о преследованиях. А «активисты» уже обещали сжечь ресторан, убить меня и мою семью. Потом были взломаны мои страницы в соцсетях, и 10 октября 2022 года там появился фальшивый ролик, где я якобы призываю Путина «бомбить Дрезден».
– В этом ролике вы почему-то говорите с сильным украинским акцентом…
– Потому что это говорю не я. Если у меня и есть лёгкий акцент, то немецкий. Я заявила в полицию о взломе страницы и потребовала провести экспертизу ролика. Но никто не хочет портить отношения с властями. А мои персональные данные уже были в базе «Миротворец», в немецких СМИ меня называли террористкой и путинисткой, поддерживающей нападение на Украину. Некий ютьюбер Камикадзе (Дмитрий Иванов, признан иноагентом в РФ и объявлен в федеральный розыск. – Г.С.) призвал живущих в ФРГ украинцев устроить погром в моём ресторане. А в январе 2023 года украинский политик Антон Геращенко репостнул «моё» видео в Twitter и написал: «Можете с ней там разобраться».
– И полиция не реагирует на это?
– Реагирует. 16 января 2023 года пришла повестка в суд из полиции Хемница. Меня подозревают в публичном подстрекательстве к совершению преступлений и их одобрению, это 111-я и 140-я статья УК ФРГ, по ним грозит до 5 лет лишения свободы. А четыре уголовных дела на украинских «активистов» закрыли «ввиду неустановления лиц». Сейчас осталось три уголовных дела на украинцев, их личности известны, но дела передаются в западные земли, где проживают эти «лица». В полиции считают, что я «разозлила украинцев, сделав ролик в отместку за взрыв Крымского моста».
С апреля 2022 года я написала более 230 заявлений. Саксонская полиция принимает их, расследует дела, но угрозы исходят из западных земель.
– Украинцы угрожают вам расправой, а в «терроризме» обвиняют вас?
– В Германии украинцев, даже бандитов, считают «борцами за демократию», и что бы они ни делали, виноватыми назовут русских. Недавно суд в Штутгарте присудил россиянке Светлане Кузьминой штраф в 3000 евро или 60 дней тюрьмы за то, что она назвала нацистами боевиков «Азова» (террористическая организация, запрещённая в РФ. – Ред.). Для судьи они, как он выразился, «святые люди».
Написала 13 февраля канцлеру Шольцу, но стало только хуже. 16 марта страховая компания АОК (как работодатель, я выплачиваю туда страховые и пенсионные отчисления сотрудников) сообщила, что ресторан будет закрыт из-за долга в 3000 евро налоговой службе. Налоговики сообщили, что у меня нет долгов, но менеджер по банкротству Кристоферу Якоби всё равно запросил объявление меня банкротом. И суд, признав, что у меня нет долгов, тем не менее прислал уведомление о начале процедуры банкротства, «так как фрау Дирксен может иметь долги в будущем». Я хотела дать отвод Якоби за предвзятость, но судья заявил, что «заявление написано неразборчиво и рассматриваться не будет». После этого Якоби поднял «долг» до 87 тысяч, где 3000 – «фиксированные долги», а остальные – «спорные». Якоби наложил арест на мои счета и банковские карты, а потом «долг» вырос до 10 миллионов евро, при том, что в год моя прибыль не превышает 40 тысяч. Якоби заблокировал мой счёт и банковские карты, из-за этого я не смогла в апреле оплатить последний взнос за машину, и её у меня забрали «в счёт уплаты долга». А свои «услуги» Якоби оценил в 10 тысяч евро – я должна ему платить за то, что он пытается меня разорить.
– И это сошло ему с рук?
– О его «подвигах» рассказала журналистка Алина Липп в газете «Фрайе Прессе». Знающие меня немцы обратились к Якоби и руководству университета в Лейпциге, где он работает профессором права, потребовав объяснить предвзятое отношение ко мне. Обратились и в коллегию адвокатов, где Якоби получал лицензию. В ответ в той же «Фрайе Прессе» тут же написали, что Якоби «угрожал расправой русский, отсидевший десять лет в России». Заявление в полицию на этого «русского» Якоби почему-то не подал, а 29 июня в мой ресторан ввалились двое крепких мужчин, и один из них сказал: «Я бы на вашем месте оглядывался, как бы с вами чего не случилось из-за длинного языка!» Я стала снимать его «выступление» на телефон и спросила, кто он такой. Он сказал, что он из газеты «Бильд», а перед уходом крикнул по-немецки «Слава Украине!». Я написала заявление в полицию, Алина Липп опубликовала видео, и я уже знаю имя этого «свободного журналиста», работающего на «Бильд».
– Возможно, он автор появившейся 4 июля в «Бильд» статьи «Ресторация саксонской путинистки – банкрот?», где цитируется обер-прокурор Хемница Ингрид Будхардт: «Мы рассматриваем возможные финансовые махинации Дирксен с зарплатой».
– Ничего подозрительного в моих финансах не обнаружил даже Якоби. Он ещё и прислал электронное письмо – мол, «фрау Дирксен неправильно меня поняла», «ресторан никто не банкротит», «её счетов никто не закрывал», есть только «задолженность физического лица» и «банкрот – сама фрау Дирксен».
26 июня в выписке из банковского счёта появилась сумма «9 999 999,00». Теперь Якоби утверждает, что «это фальшивка», а банк – что «это просто семь девяток». Но эти «семь девяток» были в графе «Общие требования» и относились к ресторану. Потом вдруг оказалось, что банкротство грозит не ресторану, а мне. Всё это – без решения суда.
– Власти ищут компромат для более серьёзных обвинений?
– Не знаю. Но после моей февральской поездки в Москву возле моего дома в апреле и мае дежурил микроавтобус, а однажды пришли двое в штатском. Их интересовали мои поездки в Россию и контакты с журналистами. Не удивлюсь, если и «семь девяток» придуманы, чтобы обвинить меня в «получении денег из России», объявить «иноагентом» и «шпионкой Путина».
– Вы обращались к правозащитникам?
– Это бесполезно, они боятся и властей, и украинских «активистов». Уже пятнадцать адвокатов отказались защищать меня – их пугает «политическое дело». Возможно, власти хотят на моём примере припугнуть активистов «Альтернативы для Германии» и «Фрайе Заксен», создавших «Фонд помощи преследуемым русскоязычным». Они и помогли мне с адвокатом. Эти люди каждый понедельник выходят на демонстрации за нормальные отношения с Россией, требуя прекратить поставки оружия Киеву. Не случайно в нашем городе нет флагов Украины.
В апреле 2022 года украинцы вывесили «прапоры», но один старый немец снял и сжёг эти флаги. Я не опускаю руки и верю, что смогу отстоять свои права.