Тот, кто научил нас смеяться. До слёз. И смеяться сквозь слёзы. Тот, кто научил нас не плакать. До смеха. Поэтому мы и не умеем до сих пор произносить «чиз», когда другим больно. Потому что бесплатный «чиз» бывает лишь в мышеловке... Знал это и он, гениальный русский художник и мыслитель. Сумевший комедию сделать трагедией. Сказку – политикой. Любовь к родине – болью. И через все гнусности жизни утвердить веру. Через хаос жизни – её гармонию… Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. «Прокурор русской общественной жизни». Сегодня так и хочется добавить – современный российский писатель. Очень современный. Потому что только они, творившие в XIX веке, до сих пор объективно, дерзко и точно судят сегодняшний день. И немудрено. Россия сегодняшняя вновь похожа на Россию Салтыкова-Щедрина, где «действительность представляет… разнообразное сплетение гнусности и безобразия». Возможно, поэтому он был социалистом-утопистом. Социалистом его сделала совесть. Утопистом – ум.
Писатель сумел разглядеть Россию в её истинном виде. Городок Глупов стал всей страной. «Господа Головлёвы» – олицетворением жадных и деградирующих нуворишей. «Дикий помещик» вобрал в себя деспотизм и нравственное падение господствующего класса. «Вяленая вобла» – трусость и приспособленчество интеллигенции. «Премудрый пискарь» – мещанство и желание сохранить собственную шкуру. «Здравомысленный заяц» – ограниченность обывателя. «Карась-идеалист» – пустой идеализм либералов... «Сказки для детей изрядного возраста» – сказки не для детей. Но эти взрослые сказки должны прочитать и дети, которые неизбежно станут взрослыми. Его сказки печальны и не сказочны. В них зачастую побеждает зло. Или трусость. Или отчаяние. Совсем как у взрослых... Его смех порой беспощаден, порой жесток. Его смех не смешной. Совсем как у взрослых... Его оружие – не юмор, не ирония. А сарказм. Совсем как у взрослых... Его сказки – это человеческая комедия. Или – трагедия человека в обществе. Что, впрочем, одно и то же. Совсем как у взрослых...
А ведь он был ещё и чиновником. Некоторое время даже служил вице-губернатором в Рязани, затем в Твери. И это человек, по сути своей противоречащий понятию «чиновник». Крестьяне называли его вице-Робеспьером... Это сейчас кажется почти сказкой: быть чиновником, оставаясь честнейшим человеком. Но это очень даже возможно. В том же XIX веке на государевой службе состояли Грибоедов, Гоголь, Гончаров, Тютчев и даже Пушкин! Может, пришла пора сменить нашу прописку в городе Глупове, как и своих соседей – господ Головлёвых? Или это тоже утопия? Только не социалистическая...
Недруги называли Салтыкова-Щедрина мизантропом, циником и злым человеком. Эти изворотливые, добренькие, услужливые пескари, караси, щуки, воблы, ерши, не желающие ничего видеть дальше своего водоёма. Человека, сердце которого болело за весь народ, за всю страну. «Горе имеем сердца» – возглас из Божественной литургии и любимая фраза писателя. То есть да будут сердца наши высоко. Потому что небо – в нас самих. Высота – в нас самих. Восхождение – в нас самих. Точно так же, как в нас самих может быть падение, пропасть, дно… И только мы вправе выбирать. Салтыков-Щедрин выбрал высоту. И в жизни. И в смерти. Хотя очень хорошо видел дно... Где уже давно звонит и звонит колокол.
«Нельзя быть паразитом и патриотом ни в одно и то же время, ни по очереди...»
М.Е. Салтыков-Щедрин