Беседу вёл Алексей Тихонов
С творчеством музыканта, лидера группы «Livия» Владислава Шмелёва (на фото) многие знакомы не понаслышке. Автор пяти десятков гимнов (для крупных компаний, известных спортивных команд и торговых центров), он объехал с гастролями всю Россию от Крыма до Камчатки. Беседуем с Владиславом о его творческом пути и становлении как музыканта, а также о секретах создания хитовых песен.
– Владислав, с чего начинался ваш путь в музыку?
– Мой путь начался в чудесном таёжном посёлке Почёт Абанского района Красноярского края, где я и родился в староновогоднюю ночь под аккомпанемент пятидесятиградусной звонкой морозной симфонии. Но когда на моей жизненной партитуре пропечаталось три года, родителям предложили переехать в активно строящийся городок Сосновоборск близ столицы региона. Там в пятилетнем возрасте я вдруг стал запрыгивать на диван и с карандашом у рта вторить композициям Владимира Высоцкого и Игоря Скляра, после чего меня привели в музыкальную школу по классу фортепиано. Когда её окончил, запретил продавать домашнее пианино, понимал – начинаю писать песни. А в 13 и вовсе научился играть на гитаре. С тех пор творчество стало литься с такой силой, что течение этой реки только усиливалось.
– Кто так сильно повлиял на вас, что увлечение музыкой переросло в серьёзное решение связать с ней свою жизнь?
– Понимаете, у сцены я, можно сказать, с внутриутробного периода. Моя мама – хореограф, даже к концу беременности она продолжала преподавать танцы, а папа – режиссёр массовых зрелищ. C самого раннего детства я был практически на каждой их репетиции. Сразу же ими была задана такая высокая планка исполнительского мастерства, что это не могло не сказаться на отношении к качеству. Я был поражён, насколько до каждой детали расписаны постановки маминых шоу.Это были не просто концерты, а полотна, удивительные программы, где до мгновения определено, когда и куда опустится шар, не говоря уже о синхронности и «вычищенной» до каждого технического элемента лексике. Папа же настолько умел раскрыть таланты детей, душевно их согреть, развить креативность и подарить мир творческой реализации, что всё это вместе давало невероятнейший симбиоз сильной организации и свободы полёта без границ. А далее произошёл случай, который в ключевом смысле повлиял на то, что музыка стала моей судьбой…
– Можете подробнее рассказать об этом случае?
– Однажды в наш дом зашёл священник, друг папы, отец Андрей. В это время я, абсолютно заворожённый, смотрел выпуск «Песни года». Особенно ждал выступления своего любимого артиста – Евгения Белоусова. Но шли другие номера, и вдруг отец Андрей с порога сказал: «Ребёнку срочно надо показать, что такое настоящая музыка!» Уже через пятнадцать минут он вернулся и протянул мне кассету, которая перевернула мою жизнь, – The Beatles «Белый альбом»! А на обратной стороне была записана группа Rainbow Ричи Блэкмора! Через три дня, когда я затёр эту кассету до дыр, пришёл к отцу Андрею домой, и он открыл мне стеллаж, где было всё – от Led Zeppelin и Queen до Nirvana и The Offspring. Мне было 11. С тех пор даже в России я стал слушать «живую музыку». Первым, кто произвёл на меня впечатление, был Валерий Сюткин, а дальше началось знакомство с русским роком – коллективами «Чайф» и «Алиса».
– Интересно! А какими были тогда ваши творческие планы? И каковы они сейчас?
– Никто, пожалуй, не ожидал, что Музыка станет для меня настолько всем! Родители рассчитывали дать дополнительное образование, видя мой интерес, но то, что он способен развиться дальше хобби, представить, скорее, не могли. Их можно понять. На дворе стояли 90‑е, двум творческим людям в этих реалиях было очень сложно. Время диктовало необходимость прочного образования. Поэтому единственным шансом поступить в классический вуз было обучение помимо сосновоборской гимназии в юридическом колледже выходного дня. С этим запросом они однажды и зашли ко мне, на что получили неожиданный ответ: «Зачем?! У меня есть своя группа, дальше буду учиться в Красноярске, там коллектив станет известным в рамках города, затем перееду в Москву, объеду с гастролями всю страну и в конце концов стану музыкальным продюсером!» Самое интересное, что именно так постепенно и произошло, и происходит. Однако последующее обучение на юридическом факультете Сибирского федерального университета научило меня очень важному аспекту – умению внимательно читать договоры, что неоднократно помогало в карьере. Безусловно, и сейчас у меня есть творческие планы, от которых горят глаза, но жизнь научила не говорить о них, а постепенно делиться фактами. Равно, как и получать удовольствие от процесса здесь и сейчас, ведь без этого и не бывает результата!
– Как вы сочиняете песни? Сперва рождается музыкальная задумка, а затем текст? Или наоборот?
– Лично у меня написание песни всегда происходило и происходит из текста, он является катализатором рождения и музыки. То есть сначала появляется какая-то интересная, цепляющая фраза, а она уже конвертируется в мелодию. Надо сказать, что здесь мне повезло. Когда все дети начинают говорить, я стал… петь! Произносил слова, сразу вокализируя их, это у меня природный кодер! Преобразование происходит автоматически. Конкретный пример: однажды папа достал стремянку и стал в коридоре менять освещение, позвал меня, чтобы я подал новую лампочку, а эту, перегоревшую, забрал… Через секунду я уже стал напевать: «Перегоревшие лампочки…/ Ему уже всё до лампочки, / И Ей надоели сказочки… / Любовь потерявшие парочки, / Чувства сменили на «марочки», / Не спасут и подарочки…» А затем припев: «Скажи… Сколько будем мы во лжи / Строить наши этажи?.. / Нужно нам уже решить! / Скажи… / Сколько будем мы во лжи, / Как в пустыне миражи, / Продолжать с тобою жить?!..» И далее – второй куплет: «Перегоревшие лампочки… / Им уже всё до лампочки, / Остались одни осадочки… / Из живота все «бабочки», / Исчезли на щёчках ямочки, / Все поступки для галочки…» И снова припев! Вся песня за 5 минут...
– Поговорим о технических аспектах: как часто в песнях вы прибегаете к использованию звукозаписи, ассонансных или внутренних рифм? Или всё рождается в процессе работы?
– Творчество – это импульс. Когда что-то мгновенно возникает и настолько совпадает с глубоко подсознательными мотивами, что образуется поле. И ты в нём находишься, как в потоке. И оно продолжается до тех пор, пока не выйдешь из этого поля самостоятельно. Поэтому, попадая туда, я уже не задумываюсь, а просто пишу, как чувствуется. Лишь порой «поперчивая» или «посаливая» во время готовки для более выразительного эффекта, чтобы фразы становились «торкающими», обращающими на себя внимание. Я очень внимательно отношусь к фонетике и обожаю, когда «речь» льётся и звуки совпадают настолько, что слушаешь природу! Например: «С годами стали мы, как стали, оставив прежнюю Любовь…» Или: «У нас новости, / ты за всё прости, / мы друзья теперь в новой повести». Что же касается рифм, то мне кажется, именно в песнях, а не сложно регламентированных стихах удобнее использовать ассонансные. Чаще всего я их сразу сочетаю с фонетическим слиянием. С таким же удовольствием применяю и внутреннюю рифму.
– Как бы вы охарактеризовали понятие «современная музыка»: какая она? Может ли современная музыка стать музыкой, что называется, на все времена? И если да, то как это, на ваш взгляд, происходит?
– Мне нравится, что в последние два года в современной отечественной музыке вновь стала появляться мелодия… Чего мы практически не слышали на протяжении пары десятилетий, более того, «зажёвывались» слова, и в них менялись даже ударения. А на все времена, то есть настоящим, долгоиграющим шлягером, в российских реалиях никак не может стать песня, в которой текст не трогает людей до глубины души, не триггерит их.
– То есть хорошая песня должна текстом «корябать душу», верно?
– В нашей стране это настолько необходимо, что даже отражается на этапе постпродакшена, поэтому не зря саунд-продюсеры здесь после сведения и мастеринга нарочито оставляют голос артиста «торчать гвоздём» над общим инструментальным миксом. Чтобы слышался текст. В этом плане в зарубежной практике, наоборот, вокал часто вплетается, несколько «топится» в треке, чтобы «качала» музыка, создавался необходимый грув. Это уже иная традиция, где в большей мере сначала рождается какой-то элемент в музыке, например заглавный рифф, и весь хит может строиться исключительно на нём. В мире латино-американских и африканских композиций уже ритмическая составляющая является самой важной. Мы же, несмотря на все искореняющие тенденции, остаёмся самой литературоцентричной нацией. И в этом наша сила!