И ведь впрямь: власть книги сильнее власти над книгой. Именно такой вывод приходит после прочтения, казалось бы, обычного на первый взгляд мемуарного повествования человека, отдавшего свою жизнь служению Её Величеству Книге. «Жизнь – как она была… (Из автобиографических записок)» (Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2021. – 296 с.) – многостраничная исповедь известнейшего литературного коллекционера, публициста и литературоведа Олега Ласунского.
Ко мне это издание попало из рук минского библиофила Олега Александровича Судленкова. Осмелюсь – прежде всего в знак благодарности за предоставленную возможность прочитать книгу Ласунского – привести оставленный в ней автограф: «Олегу Александровичу Судленкову – старому товарищу по библиофильским игрищам – мой отчёт о делах минувших. Ол. Ласунский. Россия, Воронеж, 7. IX. 2021 г.»
«Я долго сопротивлялся попыткам некоторых своих приятелей, прежде всего Валерия Георгиевича Красильникова (1944–2020), соблазнить меня на писание мемуаров. Мне всегда казалось, что в моей житейской биографии не было и нет ничего примечательного для посторонних лиц, – пишет автор. – Да я и сейчас так думаю. Всё, чем я способен быть кому-то интересен, давно предано публичному тиснению. Перечень моих печатных работ любой желающий может отыскать в персональных библиографических указателях (Воронеж, 1987, 2006, 2016); там же представлена и литература, посвящённая вашему покорнейшему слуге. Так что никакой особой необходимости предаваться воспоминаниям у меня не было, к тому же я не имел на это свободного времени, поскольку всегда хотелось поделиться с читателями чем-то гораздо более занимательным, нежели собственная жизнь.
Но судьба распорядилась иначе. Кто же мог предположить, что весной 2020 года грянет всечеловеческое бедствие в виде пандемии коронавируса? Все мы оказались на карантине – в роли добровольных арестантов, вынужденных пребывать в своих четырёх стенах. Пушкину-то в его холерную болдинскую осень 1830 года было, наверное, много легче: он мог заполнять вынужденный досуг полётом творческого воображения. А каково нашему брату документалисту, привыкшему черпать свои сюжеты из бумаг, хранящихся в архивах – последние, как и все прочие подсобные для нас службы, закрыты сегодня на карантин! Чем-то же надо себя занять!..»
Давным-давно, ещё школьником, я открыл для себя библиофила Олега Ласунского по его книге «Власть книги», в подзаголовке которой было следующее определение: «Рассказы о книгах и книжниках». Открыл по книге, изданной в Воронеже в 1966 году. Я прочитал её где-то в конце 1970-х. И сразу поставил в один ряд с творениями С. Смирнова-Сокольского, Вл. Лидина, других великих книгособирателей, чьи простые описания собственных библиофильских поисков казались мне песнями, которые хотелось слушать и слушать. И не знал я тогда, что книгу «Власть книги» написал партийный работник…
Вот строки Олега Ласунского о том, как она рождалась:
«…Уже пребывая в статусе партработника, я задумал написать цикл библиофильских этюдов, чтобы выпустить их отдельным сборником. С.В. Митрошин сразу надул губы: как это так, сопляк-инструкторишка издаться надумал! Не положено, пусть занимается своим делом, бумажки перекладывает!.. В.П. Усачёв, напротив, замысел одобрил – более того, часто спрашивал, как движется дело. Я не отказывал себе в удовольствии рассказать заинтересованному слушателю о своих разысканиях. Встанем, бывало, у окна, выходящего на площадь: красотища, Кольцовский сквер как на ладони, редкие легковушки снуют, а мы ведём сокровенную беседу о раритетных изданиях, подвижниках антикварной книги, о разного свойства библиографических казусах и проч. и проч. Мне не терпелось выхвалиться перед Вячеславом Павловичем своими библиофильскими приобретениями, он с живейшим любопытством разглядывал экземпляры в старинной коже и с экслибрисами титулованных дворянских родов. Это было, наверное, странное зрелище, если посмотреть со стороны: зрелый партийный муж и совсем ещё зелёный субъект болтают о какой-то чепухе, не имеющей ровно никакого отношения к задачам, сформулированным в очередном постановлении ЦК КПСС. Как мне были дороги эти разговоры о старых книгах! Стоило, впрочем, прямой, как палка, митрошинской фигуре возникнуть на пороге кабинета, как я старался поскорее и понезаметнее выбраться вон. Вячеслав Павлович вдогонку сочувственно улыбался». И далее: «Выходу в свет моей «Власти книги» (Воронеж, 1966) В.П. Усачёв радовался, точно это было его собственное сочинение…»
А на страницах недавно увидевшей свет «Жизни…» – уйма сделанных им историко-литературных и даже краеведческих открытий. И, разумеется, много встреч с яркими, незабываемыми личностями, оставившими свой след в книжном деле, в книгособирании.
Выделяется среди других разделов издания глава под названием «Архивистика как часть судьбы». В конце повествования стоит такой постскриптум: «Сочинительство, библиофильство, архиволюбчество – вот три кита, на которых в океане бытия держится круг моей жизни».
Олег Григорьевич благодаря своим поискам и кропотливой работе в архивах сделал немало открытий. Щедрость души исследователя позволила ему сказать много добрых слов о своих товарищах, о тех писателях, публицистах, историках, чьими трудами он восхищался. Как, к примеру, книгой А.И. Гайворонского «Золотые архивные россыпи» (Воронеж, 1971), рецензию на которую в областной газете «Молодой коммунар» он назвал «Похвальное слово архиву».
Множество страниц в «Жизни…» посвящено библиофилам, известным на постсоветском пространстве! Что характерно: Ласунский всех их знал, встречался с ними, переписывался, обменивался книгами, экслибрисами:
«…У меня сохранилась масса петряевских писем – в них содержалось много интересной деловой информации (Евгений Дмитриевич пристально следил за текущей литературой и за общей ситуацией в книголюбительском мире), они подзаряжали какой-то особой энергией: после его эпистол нельзя было расслабляться и трудиться вполсилы! Е.Д. Петряев являлся моим Учителем на ниве «краевого книговедения». Светлой памяти этого подвижника российской культуры я посвятил третье издание «Власти книги» (Москва, 1988)».
Или о Моисее Семёновиче Лесмане: «С утра до позднего вечера мы трудились в поте лица. Работа была физически изнурительной: требовалось просмотреть, точнее, пролистать едва ли не каждый экспонат этого домашнего музея. Моисей Семёнович из разных тайничков доставал наиболее примечательные экземпляры и с присущим ему юмором живописал историю их приобретения. Жаль, что в ту пору не существовало портативных диктофонов: эти рассказы следовало бы записать для потомков! Особенно воодушевлялся он, когда повествовал о своей действительно неповторимой подборке сборников А. Блока с авторскими и иными инскриптами...
Профессор А.А. Сидоров (в неофициальных бумагах любил подписываться инициалами ААС) был патриархом советского книговедения и искусствознания и нам, молодым книжникам, казался живой легендой, посланцем далёких 1920-х годов. Он был универсальной личностью и примерным работником: писал монографии и программные статьи, формулировал теоретические основы науки о книге и оформительском искусстве, редактировал и рецензировал коллективные исследования и вместе с тем сочинял стихи, коллекционировал рисунки и гравюры русских и зарубежных художников, «болел» экслибристикой, читал в подлиннике английские детективы, не чуждался и собственного библиофильского увлечения. <… > Я бывал у А.А. Сидорова дома. В громадном, до отказа забитом книгами кабинете всегда царила его любимая осенняя пора: букеты разноцветных засохших листьев придавали логову учёного неотвратимо лирический вид…»
Очень жаль, что книга Ласунского «Жизнь – как она была…» вышла в Издательском доме Воронежского государственного университета тиражом всего лишь 150 экземпляров. Это значит, что прочитать мемуары старейшего книжника России, старейшины библиофильства постсоветского пространства смогут лишь считаные коллекционеры.
Кстати
Книга Олега Ласунского о библиофильских страстях не теряет своей актуальности и сегодня. И, пожалуй, не проиграет то издательство, которое сделает подарок и автору, и его многочисленным читателям, выпустив «Власть книги» в новом оформлении, современном дизайне в очередной раз. Уже было несколько её переизданий (последнее – в 2010 году), однако не найти нигде книгу, не задерживаются в магазинах её экземпляры.
