Как и везде, в Швеции – пандемия. Худшие опасения оправдались, вирус проник сюда, теперь разносится бесконтрольно по губерниям. В регионе Остерготланд и его административном центре Норрчёпинге уже есть случаи заражения. Типичное нордическое хладнокровие вместе с традиционным доверием шведов к правительству пока способствуют сохранению привычного уклада жизни.
В считаные дни уверения руководителей, что оснований для беспокойства нет, сменились предупреждениями об усилении риска. Но пока вместо конкретных мер наверху всё больше разговоров. Тех, кто привык доверять властям, это уже раздражает.
Ну прикрыли несколько гимназий, часть служащих перешла на «удалёнку», собираться группами белее 50 человек нельзя. Но власти уже намекают, что ресурсов у здравоохранения, которое, дескать, и так перегружено, крайне мало. Превентивное тестирование населения ограничено. Кстати, не ясно почему. Бюрократические нестыковки? Ведь у отдельных министров нет серьёзных властных рычагов – всё надо сто раз согласовывать.
Видимо, и поэтому недовольство людей нарастает, хотя негодуют лишь вполголоса. В эмигрантской среде ропот отчётливее. Выходцы с Ближнего Востока, из Юго-Восточной Европы, Африки, обычно скептически относящиеся к шведскому, как и к своим правительствам, внимают новостям с родины. А вести оттуда поступают не радужные, противоречивые. Велика ли опасность здесь? Докатится ли? Повторится ли Италия? Кто во всём виноват? Откуда что пошло и зачем? Вопросы витают в воздухе.
Обстановка усугубляется тем, что многие представители среднего класса уже понесли ощутимый экономический урон. Падение курса акций на фондовой бирже, обесценивание сбережений, отменённые или не полностью компенсированные поездки за границу. Разговоры крутятся и вокруг возможного роста безработицы и, как следствие, невозможности оплачивать кредиты и займы (особенно чувствительно – жильё). Официальные лица уверяют, что будут приняты меры поддержки, а еды на складах предостаточно. Однако ещё в середине марта нервозность обывателя возросла так, что жители потянулись закупать провизию «на всякий случай». Особенно быстро поредели полки пригородных супермаркетов, где привыкли отовариваться иностранцы.
Можно было наблюдать скопления машин и снующих вокруг них с огромными тюками в руках граждан, которые рассовывали снедь и туалетную бумагу по салонам. Некоторые, кто без авто, навьючивали поклажу на плечи и брели к своим бетонным многоэтажкам, похожие на ходячие грибки. В районах побогаче поспокойнее, наплыв покупателей немногим больше обычного, снабжение идёт пока более-менее слаженно. Парадоксально, что хоть ажиотаж вокруг товаров первой необходимости раздражает большинство граждан и вызывает смешки, люди, однако, при каждом заходе в магазин закупают товары «на чёрный день». Это делают и те, кто посмеивается над другими.
Средства дезинфекции и ряд лекарств за один-два дня стали дефицитом. Целый ряд аптек Норрчёпинга, стремясь восстановить баланс, с некоторым юмором отреагировал на скачок спроса. Выставляли такие объявления при кассах: «Если желаете купить более двух бутылочек дезинфекционного средства, милости просим, но надо заплатить 300 крон за штуку» (обычная цена – 40). То есть дефицит едва обозначился, а уже нашлись перекупщики, которые пытаются наварить для себя побольше. И это как бы в порядке вещей.
– В ближний супермаркет завезли товар, всё, что надо, есть. Макароны и прочее, – делится мимоходом сосед по дому. Такие теперь разговоры! Дефицитом нас, выходцев из СССР, не напугать, видели всякое. Но что дальше? Близится час вечерних новостей. Услышу ли что-то позитивное?
Константин Чекушкин,
писатель, Норрчёпинг, Швеция