Ирина Тосунян. Я! Помню! Чудное! Мгновенье! – СПб.: «Алетейя», 2019. – 356 с. – 1000 экз.
Ирина Тосунян, собкор «ЛГ» в США, написала увлекательную историю двадцатого столетия в России, даже если и не собиралась этого делать. В её новой книге «Я! Помню! Чудное! Мгновенье!» вы не найдёте имён политиков и грандиозных исторических событий, но обнаружите Личности времени, без прикрас исторические, скромно и с достоинством тянувшие «бурлацкую» лямку отечественной культуры. Читая, сожалел, что мы потеряли свободную, думающую, независимую журналистику, в которой автор своими размышлениями интересен не менее, чем его собеседники, и при этом умеет слушать и слышать. А собеседники какие! Вениамин Каверин, Сергей Аверинцев, Елена Чуковская, Владимир Дудинцев, Тонино Гуэрра, Арсений Тарковский и другие, им под стать.
В документальной журналистике и литературе очень интересны детали, которые вспоминают очевидцы. Их не отыщешь в академических трудах по Серебряному веку, например, и даже в мемуарах, а именно этот «век» сам написал о себе всё, что хотел. Они «всплывают» в разговоре, подчас неожиданно для самого собеседника. Правда, только в том случае, если он увлечён беседой. Вот это достоинство и украшает книгу Ирины Тосунян: выбирала героев сама и ориентировалась на собственные вкусы.
К сожалению, многие имена нынче забыты. Изгнаны из школ и вузов, даже тех, где готовят деятелей культуры. Вот Иван Алексеевич Бунин уж сколько лет смотрит на Российскую академию музыки им. Гнесиных. Думаете, там много студентов, прочитавших его книги? Единицы! И им совсем не совестно пробегать, а ректору и профессорам проезжать каждый день мимо молчаливого классика русской литературы. Знают, что ничего не скажет. А жаль! Он мог бы! В какой-то степени этим заняты собеседники Тосунян. Откровенные и прямодушные.
Герои книги самокритичны, что нечасто случается с героями. Поэт Семён Липкин, например, замечает: «Слепой Гомер не знал грамоты, посещал, гласит предание, семь городов верхом на ослике, а Лимонов читает, вероятно, на двух языках, летает с материка на материк на самолёте, но он не только по таланту, он по уму и образованности дикарь по сравнению с Гомером, а самое главное – по высоте и глубине понимания человека отстаёт от Гомера на много веков. В сущности то же самое может сказать о себе ваш покорный слуга». Семён Израилевич произнёс эти слова на вручении ему Пушкинской премии. К сожалению, с тех пор число читающих людей резко сократилось. Все погружены в гаджеты и СМС. О Гомере мало кто грустит, а дикари теперь сами пишут о себе.
Ирина Тосунян ищет истины среди людей, чьи судьбы не были счастливыми в привычном понимании. Уж через какие дебри невежества, ханжества и глупости пробирался Владимир Дмитриевич Дудинцев. Да, произвёл впечатление! «Белые одежды» – честная, глубокая, точно осмысленная картина последствий человеческого несовершенства, тщеславия, мстительности и того, какими губительными они могут быть для творца нового знания, талантливого, самостоятельного в мысли и поступках. Дудинцев сам принадлежал к таким и испытал все «удовольствия» от своей непохожести. Но последователей у него нет. К великому сожалению! Академиков Рядно оказалось больше в науке, литературе и искусстве. Затоптали все открытия Дудинцева, даже не попытались понять, уж какие тут белые одежды. Вспомнить хотя бы последние выборы в Российскую академию наук! Где вы ещё обнаружите сотни академиков, о трудах которых никто ничего не знает ни в стране, ни тем более в мировой науке. Зачем они в таком ужасающем количестве? А вот они и есть любимые внучата Рядно.
Меня поначалу смутило количество восклицательных знаков в названии книги. Но Ирина обнаружила их в поучении поэта Антокольского актёру Василию Лановому, читавшему эти строки нараспев: «Вася, Вы сошли с ума! Разве так можно читать? Пушкин – африканец, он – Везувий». Я же нахожу их очень удачными и поучительными для всех, кто будет знакомиться с собеседниками Тосунян. И всем им желаю иметь основания однажды произнести: «Я помню!»