Рекордный для России тираж копий – более 1200, мощная рекламная кампания, привлечение к дистрибуции фильма ни много ни мало компании «ХХ век Фокс» – и, как результат, абсолютное лидерство в мировом прокате в первый уик-энд. Всё это, безусловно, не может не привлечь к новому отечественному блокбастеру, очередному масштабному проекту могущественного Первого канала в области большого экрана, самого пристального внимания. Но чем стал в итоге «Адмиралъ», киносага об Александре Колчаке с точки зрения художественной и исторической? Величественным триумфом или досадным поражением? Предлагаем вашему вниманию два мнения – критика и военного историка – о новой картине.
На вопросы «ЛГ» отвечает капитан 1-го ранга, кандидат исторических наук, начальник отдела Института военной истории МО РФ Денис КОЗЛОВ.
– Товарищ капитан первого ранга – в данном случае хотелось бы обратиться именно так, – прежде всего было бы интересно узнать, как вы оцениваете деятельность адмирала Колчака в качестве флотоводца, военно-морского руководителя?
– Колчак, безусловно, одна из наиболее ярких и наиболее неоднозначно оцениваемых фигур в истории нашего флота. И эта неоднозначность оценок имеет достаточно глубокие корни – она возникла ещё в ту пору, когда сам Колчак служил во флоте. Многие сослуживцы оценивали его весьма негативно. Виной тому был, во-первых, крайне неприятный характер плюс, как писал сослуживец Колчака А. Сакович, «совершенно неприличное состояние нервов», что, конечно же, накладывало свой отпечаток на взаимоотношения с сослуживцами, причём как с начальниками, так и с подчинёнными. Во-вторых, он сделал слишком уж быструю карьеру в период Первой мировой войны: начав её в должности флаг-капитана по оперативной части в штабе командующего флотом Балтийского моря, он очень скоро получил пост начальника минной дивизии (это контр-адмиральский чин) и буквально через несколько месяцев возглавил Черноморский флот с производством в вице-адмиралы. При этом Колчак опередил очень многих заслуженных, имеющих куда больший как жизненный, так и боевой опыт, коллег – достаточно сказать, что все начальники соединений на флоте были старше его по возрасту. А с учётом весьма своеобразной манеры поведения такой стремительный скачок по службе, как вы понимаете, отнюдь не прибавлял ему числа стронников. Есть такой не слишком известный факт. Спустя совсем короткое время после того, как он принял под командование Черноморский флот, адмирал – своими постоянными эскападами, невротическими выходками – сумел настроить против себя всех. И начальнику морского штаба ставки адмиралу Русину пришлось проводить целую кадровую комбинацию, для того чтобы создать некий буфер между командующим и его флотом. Что само по себе абсурдно. На должность начальника штаба к Колчаку был специально назначен контр-адмирал свиты Погуляев, который, с одной стороны, был на «ты» с командующим, а с другой являлся человеком не только «свитским», но и светским, говоря нынешним языком, адекватным и потому способным «разрулить» ситуацию, ставшую на тот момент патовой и совершенно нетерпимой.
– А с чем, в таком случае, была связана его блистательная карьера? С личными или профессиональными достоинствами? Может быть, с какими-то подковёрными процессами?
– Прежде всего он был человеком очень энергичным. Человеком, способным действительно вырабатывать какие-то нетривиальные оперативные идеи, и в должности начальника оперативной части был, что называется, совершенно на своём месте. Как начальник минной дивизии – несомненно, также. И миноносцы – это была, что называется, его стихия, и особая склонность к смелым, дерзким шагам в данном случае была на руку. Но дефицит служебного и боевого опыта – Колчак ведь никогда не командовал ни кораблём первого ранга, ни соединением крупных кораблей, никогда не руководил оперативным штабом – изначально делали его пребывание на посту командующего флотом весьма проблематичным. И отсутствие элементарных управленческих навыков сказалось моментально. В первом же выходе в море, буквально через несколько дней после вступления в должность, когда адмирал во главе отряда боевых кораблей преследовал немецкий крейсер «Бреслау», он в результате своих ошибочных, а то и просто непрофессиональных действий просто-напросто упустил противника. И та величественная эпическая сцена – если уж переходить к фильму, – которая открывает картину, красочно демонстрируя нам в изобилии оторванные ноги, лужи крови и Колчака, по сути, самолично расправляющегося с несчастным «Фридрихом Карлом», она абсолютно не соответствует действительности. Колчак участвовал в трёх боях, но ни в одном из них ничего подобного не было, поскольку во всех случаях мы имели подавляющее превосходство в силах. При этом важно заметить, что в двух из трёх случаев задача решена не была. Поэтому такие эпитеты, как «выдающийся флотоводец», «искушённый тактик», содержат в себе, мягко говоря, некоторое преувеличение. Более реальная заслуга Колчака – это так называемая минная блокада Босфора. Но и здесь нужно иметь в виду несколько существенных обстоятельств: и то, что операция эта была во многом спланирована и подготовлена ещё до его вступления в должность, и то, что, сделав ставку исключительно на мины, командующий флотом полной блокады как таковой добиться не смог. Да, на фоне адмиралитета периода Первой мировой неординарность и энергия Колчака заметно выделяли его из общего ряда, но в то же время безоглядно преувеличивать его заслуги в угоду нынешней политической конъюнктуре нелепо. Причём зачастую эта нелепость даже превосходит своим размахом топорную работу советской пропаганды, которая демонизировала фигуру Колчака и полностью отрицала её заслуги и в науке, и в военном деле.
– Но она была хотя бы объяснима – уничтожала военно-политического и идеологического противника… И коли уж мы затронули финальный этап биографии адмирала, его участие в Гражданской войне – имелся ли, на ваш взгляд, хоть некоторый исторический шанс у Верховного правителя, или он был изначально обречён на поражение?
– Как историку мне не хотелось бы особо вторгаться в область допусков, но думаю, что Колчак был обречён. Народные массы не пошли за ним. А те, которые первоначально и пошли, очень быстро отвернулись. Ведь карательные акции, проводившиеся колчаковскими войсками и спецслужбами, действительно наводили ужас на весь регион. Достаточно вспомнить, с чего он начал – с физической расправы над своими политическими союзниками, с уничтожения целой группы депутатов Учредительного собрания, и логически пришёл к террору, который проводился в отношении населения. Люди уничтожались тысячами, причём не комбатанты (то есть не субъекты военных действий), – всё это существенным образом подмочило его репутацию даже в глазах сибиряков, вначале, как известно, отнёсшихся к советской власти без особого восторга. Но я здесь не хочу особо распространяться, поскольку, как говорят у нас на флоте, – это «не моя вахта» – куда лучше было бы обратиться к специалисту по политической истории.
– Тогда вернёмся к вашей «вахте» и к картине. Некоторые её эпизоды сильно «режут глаз» даже неспециалисту. Вот, к примеру, почти буколические сцены досуга морских офицеров – пышные балы, фанты, прогулки при луне – и всё это, напомним, в период ведения страной войны…
– Вы правы, изображение бытовых картин жизни офицерства кажется мне не совсем корректным. Да, Балтийский флот несколько страдал от безделья в зимнее время, когда вмёрзшие в лёд корабли ожидали в Гельсинфорсе и Кронштадте новой навигации. В это время светская жизнь, безусловно, имела место, были, наверное, и балы – я, к сожалению, в то время не служил во флоте и не могу сказать точно, но предположить, наверное, это можно (разумеется, без показанных алкогольных возлияний – с начала войны в стране действовал «сухой закон»). Но вот когда в фильме «Адмиралъ» Тимирёв сидит на даче в партикулярном платье и беседует с женой на живописном берегу – это, конечно, фантазия, и притом нелепая. Тимирёв служил в это время флаг-капитаном по распорядительной части, а это чрезвычайно хлопотливая должность в штабе флота. Не знаю, была ли у него дача, но вот то, что на берег он сходил крайне редко, – факт. Вообще, раз уж зашла речь о Тимирёве, должен сказать, что кинематографисты (да и писатели), работающие историческом жанре, использующие в качестве художественных персонажей реально живших людей, берут на себя довольно большую ответственность. И обязаны её осознавать. Ведь у этих людей есть потомки, для которых какие-то явные искажения против истины могут быть просто оскорбительны. А создатели фильма походя, между делом оболгали Тимирёва – он показан в картине каким-то трусоватым, то пытается стреножить наступательный порыв Колчака, то он суетливо, дрожащими руками прищемив при этом палец жене, пакует чемодан, собираясь куда-то бежать, то он как будто бы сотрудничает с новой властью… Между тем это был достойный боевой офицер, никогда ни от кого не бегавший, исполнивший свой долг и верный присяге до конца. И никаких рапортов, кстати говоря, Колчаку он подавать никак не мог, поскольку никогда в подчинении у него не был.
– А какова, по-вашему, «мера допуска» в историческом кино?
– Ну прежде всего нельзя показывать порядочного человека трусом, мерзавцем. Вы можете придумать какие-то эпизоды, какие-то его реплики, фразы, но необходимо, чтобы они, во-первых, не были абсурдными с точки зрения реалий времени, а во-вторых, чтобы человек не был оболган. В этом отношении схема рассуждений создателей фильма совершенно непонятна. В фантазиях, причём столь неуклюжих, не было никакой необходимости. Жизнь Колчака – она потрясающе интересна. В ней было всё, что только может быть в жизни человека. Там были полярные экспедиции, где он проявил себя незаурядным исследователем и храбрым человеком. Работа в Академии наук. Три войны. Японский плен. Должность Верховного правителя… Я уже не говорю про перипетии его личной жизни. Она настолько кинематографична, эта судьба, что реальность её куда интереснее, чем тот гламур, который в итоге мы видим на экране. Это настолько благодатный материал для хорошего, интересного и по-настоящему исторического кино…
– Денис Юрьевич, если выражаться совсем уж примитивно, насколько полезен или вреден этот фильм для нашего общества? Возможно, обращение к самой этой исторической личности искупает всю историческую неправду?..
– Это полная апологетика, и как всякая ложь – что в искусстве, что в жизни – она вредна. А благодаря ей фильм проиграл и в художественном плане. Я думаю, вы согласитесь со мной, что центральная фигура получилась удивительно плоской. А ведь из подлинной судьбы этого сложного, противоречивого, с громадным внутренним надломом человека можно было создать такой потрясающий художественный образ. Опять же, не греша против истины, что самое главное.
Беседу вёл