20 лет назад, когда многие интеллигенты закрыли демократические газеты и приступили к внимательному чтению «Завтра» (до октября 1993 г. – «День»), у многих возник вопрос: почему этот человек пишет яростные статьи и эсхатологические книги, а не идёт во власть, где его понимание национальной катастрофы и воля к спасению России станут практическим делом?
Когда вспоминаешь расстрел Белого дома и выборы президента в 1996 г., вопрос только обостряется. Сравнивал ли себя А. Проханов, вместивший разные идеологии русского строительства, с Г. Зюгановым, заранее обречённым в роли предсказуемого и совсем не страшного оппонента Ельцина? Лидер Компартии озвучивал бумажную версию гуманистического коммунизма, спешно рождённую в ходе отступления. Лидер «духовной оппозиции» чувствовал каждый камень здания будущей империи, его чеканное слово мгновенно превращалось в диагноз и пророчество. И остался в сфере удивительной речи, звучащей не менее мощно, чем десятилетия назад.
Искать ответ в недостатке желания, житейских обстоятельствах или превратностях судьбы нет необходимости. Согласимся с иным вектором поиска: в словесности Александр Проханов должен был достичь результата, превышающего любой временный политический эффект – даже самый фантастический. Вот об этом и стоит поразмышлять.
Каждая газетная передовица – «Оружие русского рая», «Россия: Луна, Марс, далее везде…» и сотни других – не только публицистический удар, но и лаконичный «роман по средам», который привыкли еженедельно встречать читатели «Завтра». В большинстве «больших» романов – «Последний солдат Империи», «Пятая Империя», «Человек звезды» и не только в них – двойственный мир традиционного литературного жанра наполняется силами героического эпоса, сталкивающего свет и тьму в формах, не знающих компромисса.
Продолжение здесь