Виноград у Фёдора Волошинского удивительный: сладкий, нежный, ароматный. Он умеет и любит за ним ухаживать. Специально, находясь в отпуске в Молдавии, ездил на виноградные плантации – советовался со специалистами. Причём, чтобы узнать все особенности, проявил незаурядную выдержку и смекалку.
Истинные виноградари, известно, никому секреты не выдают, и, когда в первый раз с ним отказались разговаривать, он спокойно переждал год, а во второй отпуск пошёл на плантации в форменном обмундировании – кто ж откажется разговаривать при таком параде. За многие годы не только научился выращивать разные сорта винограда, но и создал собственный сорт – с простым и красивым названием «Победа». И вырастил на даче такой виноградник, что урожая хватает на всех родственников, близких и друзей. По 200 килограммов порой собирают. Теперь уже со всего Омска к нему едут любители лозы – за советом, помощью и черенками.
Но прежде была… милиция. Другая пламенная и, по сути, первая страсть Фёдора Васильевича. Если бы надо было определить судьбу Волошинского коротко, то это было бы – «счастливая случайность». Случайно в середине 70-х он прочитал в популярном журнале про виноград и увлёкся этим. И так же случайно, много раньше, увлекла его милицейская профессия.
Но вначале была война. О ней Фёдор Васильевич вспоминает скупо. В 1942 году 18-летним пареньком попал в полковую школу, а через шесть месяцев – марш-бросок в две тысячи километров на Первый Украинский фронт, в Полтавский мешок. На смену тем, кто держал оборону, – тяжелораненым, ослепшим, без рук, без ног… Больше 60 лет прошло, а до сих пор не может забыть… «Подождите… Сейчас…» – говорит о тех днях с трудом – комок в горле. И прячет слёзы. С тех пор не может терпеть насилия – ни в каком виде. Потому не пришлась ему по душе послевоенная работа в конвойных войсках (в Кемеровской, а затем Омской областях), где при охране пленных немцев и власовцев требовалась порой грубая сила.
Пошёл на службу в милицию – в УВД Омской области. Молодого офицера направили сразу на самый трудный участок – в службу участковых. Район попался хулиганистый – Юнгородок: там и парк, и множество общежитий. Когда руководство увидело, что новый участковый за несколько месяцев сумел навести порядок, то, недолго сомневаясь, расширило ему подведомственную территорию. А через год способного сотрудника перевели на оперативную работу – в ОБХСС (как тогда назывался отдел по борьбе с экономической преступностью). Вот где Волошинский почувствовал себя спокойно и уверенно.
Здесь более всего ценилось то, что было особенно важно для Фёдора: работа ума и интуиция, а не боевая сноровка. Почти сразу, с первых уголовных дел, проявил себя тонким психологом.
… – Ну что ты плачешь? – с порога, зайдя в кабинет, он обратился к сидящей женщине. – Как зовут?
– Галя.
– Что случилось? – спрашивал, больше чтобы занять паузу, пока коллега, беседовавший с подозреваемой, вышел из кабинета подписать бумаги. – Может, расскажешь? Может, я чем помогу?
И неожиданно услышал откровенные признания.
– Как ты её разговорил? Как тебе удалось? – вернувшийся с бумагами оперативник не мог поверить своим глазам, глядя на явку с повинной, написанной плакавшей Галей. – Мы целый день бились – слова не услышали…
Волошинский не придумывал ничего особенного. Он просто разговаривал с подозреваемыми: как с людьми, а не преступниками. С кем-то о доме поговорит, кому-то анекдот расскажет, а кого-то и резким словом обрежет. Причём не притворялся, не играл – всё искренне. Потому доверяли, потому рассказывали. Показания той Галины, как позже выяснилось, были очень важны для следствия: она оказалась основным свидетелем в разоблачении преступной группы.
Неудивительно, что Фёдора Васильевича бросали на самые сложные уголовные дела. Однажды поступила оперативная информация о хищениях на плодоовощной базе: о том, что «налево» реализуется крупная партия неучтённых фруктов, поступающих из южных республик. Сообщение очень неконкретное. Кто? Как? Когда? Откуда? Почти год оперативники отслеживали машины с этой базы, проводили «случайные» проверки на трассах, под благовидным предлогом изучали документацию. И – нашли, что искали. Хищение шло с размахом: с вагона фруктов работники списывали в «естественные потери» одну треть груза. По делу проходили 18 человек. Практически все получили наказание – от 8 до 10 лет лишения свободы.
А чтобы лучше разбираться в тонкостях торгового дела, капитан милиции Волошинский без отрыва от работы окончил Омский филиал Московского техникума советской торговли. Затем получил высшее милицейское образование – в Омской школе милиции. С опытом рос и авторитет, причём не только среди сослуживцев, но и по другую сторону баррикад. Как-то, спустя годы, директор одного магазина с улыбкой признался Фёдору Васильевичу: «Если где случалась недостача и продавцы отказывались добровольно нести ответственность, я грозил тем, что позвоню Волошинскому – попрошу провести ревизию. Проштрафившийся тут же каялся и погашал недостачу».
За годы работы в ОБХСС Волошинскому довелось повидать разных людей: изворотливых, алчных, циничных. С подобными фигурантами поневоле человек может стать грубым и чёрствым, у этого процесса даже есть учёное название – «профессиональная деформация». Однако у Фёдора Васильевича это не случилось. Каждого подозреваемого он пытался понять и очень жалел людей, оступившихся случайно. Порой эта жалость заставляла его действовать даже вопреки закону, если этот закон, как бывало, не соответствовал реалиям жизни. Был случай, когда на рынке он задержал женщину, торгующую изделиями собственного пошива. Такая деятельность в те годы в Уголовном кодексе называлась «кустарничеством» и за неё следовало наказание – до 2 лет лишения свободы!.. Фёдор Васильевич пришёл к задержанной в дом – проводить обыск и… обомлел. Там не то что искать было нечего, там своё хотелось отдать. Семейство ютилось в подвале – девять (!) детей и муж-инвалид (без ног с войны вернулся). Волошинский пошёл к начальнику райотдела:
– Не могу привлекать к ответственности.
– Должен, – начальство было непримиримо. – По закону положено. Не выполнишь – сам понесёшь наказание.
Строптивый опер пошёл дальше – к прокурору района:
– Не буду привлекать. Не за что. У людей есть нечего, спят на полу.
– Ладно. Возьму ответственность на себя, – прокурор согласился с доводами и поставил резолюцию: «Дело прекратить за отсутствием состава преступления»…
Почти 20 лет проработал Фёдор Васильевич на оперативной работе. Мог бы и больше, но судьба распорядилась по-другому. В начале 70-х годов руководство перевело его на новую должность – он был назначен комендантом здания областного УВД. Здесь требовалось навести порядок, и нужен был очень ответственный человек. Выбор пал на Волошинского. Конечно, жалко было расставаться с любимым делом, но приказ есть приказ. А со временем в новой работе он нашёл свои «плюсы» – стало больше свободных минут для семьи, детей (росли два сына), чтения книг.
Именно тогда в руки попал журнал со статьёй о винограде. И начались его первые опыты по выращиванию южных ягод. Последние два года службы Фёдора Васильевича прошли в Учебном центре УВД. Здесь Волошинский получил ещё одну звезду и в звании полковника милиции в 1982 году вышел в отставку. Сейчас специально для своего центра выращивает виноград.
Почти по песне жизнь сложилась. Помните, у Окуджавы? «Виноградную косточку в тёплую землю зарою, и лозу поцелую, и спелые грозди сорву, и друзей созову, на любовь своё сердце настрою… А иначе зачем на земле этой вечной живу?»
Если объединить все этапы милицейской биографии Волошинского, то «наберётся» почти 35 лет. Примерно столько же длится его увлечение виноградной лозой. А ещё у него два сына, три внука, один правнук. Такие вот у волошинской лозы молодые побеги.
, ОМСК