Недавно в «Редакции Елены Шубиной», в серии «Великие шестидесятники», вышла биография «Василий Макарович». О том, почему личность Шукшина приобретает сегодня особое значение, беседуем с одним из авторов книги, прозаиком Евгением Поповым.
– Как возникла идея написать о Шукшине, в чём отличие этой книги от других биографий?
– «Василий Макарович» – третья из созданных мной в соавторстве биографий звёздных «шестидесятников», которых Бог дал мне знать, которые принимали участие в моей жизненной и писательской судьбе. Аксёнов, Искандер, теперь Шукшин, в своё время написавший душевное послесловие к двум моим коротким рассказам, и я после публикации их в «Новом мире» (март 1976 года), когда он уже покинул сей вещный мир, проснулся, извините, знаменитым. Мои рассказы считались «непроходимыми», но таков был его авторитет, такова была сила его слова, что их всё-таки напечатали. Я жил тогда в Красноярске. Несколько коротких и одна длинная встреча с ним в Москве – это навсегда, это памятное счастье. Высокая личность и уникальный писатель. Слава Богу, что настоящих писателей больше не сталкивают лбами. А то Аксёнова изображали в «Крокодиле» стилягой и «штатником», удивлялись, что кавказец Фазиль прекрасно пишет по-русски, Шукшина упрекали в грубости и «очернении действительности», обрушились на его фильм «Печки-лавочки». Теперь стало ясно, что все трое – патриоты, для которых Россия вовсе не «ЭТА», а «МОЯ» страна, огромная родная империя со всеми её «отчётливыми мерзостями и таинственными воспарениями». Все эти книги были созданы с помощью Елены Шубиной и суперпрофессиональных редакторов РЕШ Аллы Шлыковой и Алексея Портнова. Это качественные, а не тяп-ляп издания. Не монетизированные, а НОРМАЛЬНЫЕ.
– Эту книгу вы писали вместе с Михаилом Гундариным. Как проходила совместная работа? В чём была ваша главная задача: заново открыть читателю Шукшина, опровергнуть обывательские слухи, вспомнить о писателе в год 95-летия со дня его рождения?
– Прозаик, поэт, эссеист, кандидат философских наук, уроженец Алтая, возросший недалеко от шукшинских Сросток, Михаил Гундарин моложе меня и когда-то давным-давно был моим «семинаристом» в Липках. Он умён, образован и талантлив, ему ничего не нужно было объяснять и разжёвывать, мы с ним сейчас делаем уже четвёртую книгу. Про моего близкого друга Александра Кабакова, с которым мы когда-то написали о нашем «старшем товарище и брате» Василии Павловиче Аксёнове. А как любопытно было мне и Гундарину погрузиться в средиземноморский мир Фазиля Искандера! «Василия Макаровича» мы сочиняли с удовольствием, настало его время. А то, что писать трудно, знают все пишущие. Задача была – восславить Шукшина, разобраться в хитросплетениях его киношной и писательской жизни, попытаться избавить вечно живого Мастера от хрестоматийного глянца, показать и доказать, что именно сейчас, когда Россия заново обретает себя во время новых испытаний и выстраивает свой путь, опираясь прежде всего на собственные силы, личность русского сибиряка Василия Шукшина, изначально чуждого посторонним влияниям, приобретает особое значение, и его творчество необходимо нам как воздух.
– Сегодня, когда слухам, увы, зачастую верят больше, чем документам, а факты нередко искажаются, наверное, особенно сложно браться за документальные, биографические книги. Но именно они позволят найти недостающие фрагменты единого полотна и составить более полную и достоверную картину. Кстати, какие отношения с понятием «правда» были у самого Шукшина? Какое место занимает это понятие в его произведениях?
– Мы, увы, живём в мире фейков, а документы ушлые ребята научились прекрасно подделывать в собственных материальных и даже идеологических целях. Мы опирались на сведения, исходящие от близких Шукшину людей. Его киноучителя Михаила Ромма, коллег – Андрея Тарковского, Марлена Хуциева, Александра Гордона, Анатолия Заболоцкого, Леонида Куравлёва, его алтайских земляков, семьи – Лидии Николаевны Федосеевой, Маши, Ольги, Екатерины. Консультировались с режиссёром Евгением Цымбалом и даже успели потолковать о Шукшине с Вадимом Абдрашитовым, тоже учившимся у Михаила Ромма. Не забыли, что немецкий киноклассик, рано, как и Шукшин, ушедший из жизни мой сверстник Райнер Вернер Фассбиндер, бунтарь и революционер, снявший в свои 37 лет 43 фильма, включил «Калину красную» в десятку лучших лент всех времён и народов. «Нравственность есть правда» – вот девиз Василия Макаровича. Он писал: «Не просто правда, а Правда. Ибо это мужество, честность, это значит – жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду». «Нравственный человек для меня – это прежде всего человек совестливый и правдивый».
– Когда я училась в старших классах, зачитывалась Шукшиным, особенно, помню, тогда меня впечатлил рассказ «Обида» – он запомнился не столько сюжетом, сколько динамичностью диалогов и напряжённостью повествования. Как бы вы охарактеризовали художественный стиль писателя?
– А вот рассказ «Кляуза» так поразил второго после Брежнева человека в стране Алексея Николаевича Косыгина, что он распорядился похоронить Шукшина на самом престижном в Москве Новодевичьем кладбище. Писатель Шукшин менялся, развивался, и первая его книга, «Сельские жители», разительно отличается, например, от последних вещей – «А поутру они проснулись», «Энергичные люди», «До третьих петухов». Сохраняя нравственность как Правду, он стал более изощрён, сатиричен, философичен. Если бы не ранняя смерть, он и дальше двигался бы в этом направлении, хотя и сейчас конгениален, на мой взгляд, Александру Солженицыну, Михаилу Булгакову, американцам Шервуду Андерсону, Хемингуэю и Фолкнеру.
– Чем вам близок Василий Макарович?
– Близок своим отношением к великой стране России и нашей с ним и Гундариным малой родине Сибири. Такого писателя, актёра и режиссёра Сибирь ещё не знала, и я горжусь, что мы земляки, что в Сростках его ежегодно чествуют.
Ведь это про него и про нас когда-то писал поэт Леонид Мартынов:
Ты не ругай сибиряка,
Что у него в кармане нож.
Ведь он на русского похож,
Как барс похож на барсука.
Не заставляй меня скучать
И об искусстве говорить.
Я не могу из рюмок пить.
Я должен думать и молчать.
– Путь к признанию нередко сопряжён с преградами, которые требуют преодоления. Как вы считаете, какие черты характера способствовали становлению Шукшина как писателя, актёра, режиссёра? Что помогало ему побеждать?
– Он был изначально талантлив и отмечен Богом. Однако у нас говорят: «На Бога надейся, а сам не плошай». Упорство, работоспособность, ощущение своей значимости, избранности и одновременно отсутствие фанаберии, столь свойственной так называемым людям искусства. Он был призван и признан ещё при жизни. Его любили. Его так не хватает сегодня в нашем мире со спутанными координатами. Равнозначной ему писательской персоны на сегодняшний день нет.