Одному из самых известных и читаемых наших писателей Юрию Васильевичу БОНДАРЕВУ исполнилось 85 лет. Участник Великой Отечественной войны, он награждён многими российскими и зарубежными орденами. Юрий Васильевич – Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, Государственных премий СССР, РСФСР. Его книги переведены на 70 иностранных языков. С юбиляром побеседовал известный литературный критик Владимир Бондаренко.
– Юрий Васильевич, какую из своих книг вы наиболее цените?
– Думаю, вы очень удивитесь: «Искушение». Если вы «Искушение» не прочитали (о ней ведь много и не говорили) – прочитайте. Эта книга – предвидение того, что происходит сейчас. Кроме того, там замечательный герой, любовь тоже – будь здоров, даже убийство есть. Полный набор. До сих пор я считаю «Искушение» своей лучшей книгой, хотя мои же друзья меня упрекают: а как же «Горячий снег», «Батальоны просят огня», «Берег», «Тишина»?.. Это уже как бы и не мои книги. Они вошли в классический набор литературы ХХ века. О них написаны монографии, диссертации. Переведены во всём мире. А «Искушение» почти не переводилось, и о нём не писали. Это как бы ещё моя личная книга. Она вышла сразу же после моего выступления на партконференции, где я спросил: куда же летит наш самолёт и где садиться будем? Там же я сказал и про «фонарь гласности». И тут начались на меня всяческие гонения и вычёркивания. Вот и «Искушение» как бы вычеркнули.
– Как вы думаете, куда же сейчас летит самолёт «Россия»?
– В пропасть… Я стал пессимистом. Но маленькая надежда у меня ещё есть. Вдруг и выйдем из пике?
– Как Валерий Чкалов, пока не врезался окончательно…
– Маленькая надежда заключается в том, что сон не бесконечен…
– И народ русский наконец проснётся…
– Эту фразу я вам не говорил. В конце концов что такое страх? Страх – это состояние души, когда она находится в неопределённости. Умру или не умру. Это граница между жизнью и смертью – вот вам моё определение страха. И любовь может быть страхом.
– Дайте тогда и ваше определение любви…
– Я считаю любовь самым сильным, самым неистовым, самым физиологически неудержимым чувством. Вот вы увидели любимую женщину. И если бы не было этой неудержимости, неистовой животности любви, вы бы легко прошли мимо. А вы готовы принять ради неё смерть, готовы пойти на любую авантюру. Как это понять? Я много писал об этом в своих романах. Когда мужчины ради женщины шли на всё и часто гибли безрассудно и жестоко. Так было и на войне, так происходит и в нашей жизни. Наши бледнолицые академики, занимающиеся в кабинетах вопросами сексуальности и пола (я терпеть не могу ни их, ни их теории о сексе), наводят тень на плетень. А всё дело в том, что если есть неудержимость к любимой женщине, будь это аристократ, лавочник, преступник или прокурор, дворник или студент, все они одинаково готовы отдать и жизнь и все сокровища, готовы пойти на всё ради любви.… Это самое святое чувство, которое есть на земле. Всё остальное мура и не стоит полкопейки.
– Жаль только, что большинство людей так и не испытали ни разу это чувство.
– Ну нас с вами, надеюсь, это не касается.
– Вернёмся к делам литературным. Есть ли у вас друзья в своём поколении среди писателей?
– Мне был близок Сергей Викулов, любил Михаила Алексеева. Ценю Егора Исаева. Я их хорошо знал и по жизни, и по литературе. Боевые друзья. О многих говорить не буду. Писательская среда – среда неровная. Среда завистливая. Среда недобрая. Почему это Юрий Бондарев написал «Горячий снег» или «Берег», а не я?.. Вот и вся подоплёка многих писательских конфликтов. Может быть, я говорю примитивно. Но примитивность всегда имеет очень глубокие корни.
Я хотел вот что вам ещё сказать. Нам всем надо жить. Надо писать. Надо дерзать. А Бог и история определит, кто из нас чего был достоин.
«ЛГ» поздравляет Юрия Васильевича со знаменательной датой, желает доброго здоровья, творческой бодрости!